Как разудалые матросы,
Оставив трюмы корабля.
Лилось вино, дымились шашлы,
Вертелся над огнём кабан.
В тот вечер всяк, кто шёл у бара,
Бывал на пир к «Федоту» зван.
На кухне жарилось без счёту
Для угощения гостей
Котлет из мамонтожирафа
И корваландских трюфелей.
Благоуханных вин со свистом
Опустошались рундуки.
У шестирукого бармена
Свободной не было руки.
Кэп ел гуляш из минотавра,
А адвокат – кентавра стейк,
Им выступали клоны «Битлз»,
«Любэ» и Джастин Тимберлейк.
На шум сбежалась вся Венера,
Но не было свободных мест,
И, как живой, шутил со сцены
Наш старый добрый Канье Уэст.
Удáлся праздник грандиозный
И завершился напослед
Чрезвычайным фейерверком,
Что виден был со всех планет.
Хозяин был от счастья в шоке,
Не мог сдержать он слёз из глаз.
Он первый в жизни раз заплакал.
От счастья же – в последний раз.
***
Наутро капитан с юристом,
По пиву взяв здоровья для,
Дожали личный счёт Федота
До абсолютного нуля.
Звонком из банка оживился
На стойке барной телеколл.
Хозяин бара добродушный
Взял трубку – и осел на пол.
После беседы с адвокатом
Хозяин, бледен, сед и снур,
Ещё за пиво капитану
Остался должен чересчур.
Бармéн, что тут же дрых за стойкой,
Попался на глаза им вдруг.
Так на «Камраде» появился
Макар, трёхног и шестирук.
Имел он справку, что мозгами
Не очень сильно наделён,
Но драил палубу исправно
И в сём искусстве был силён.
***
Итак, об чём я? Да, скафандр,
А на скафандре соболя.
«Чего б тут делать этой девке?» —
Ещё тогда подумал я.
Смотрелась лучше б без скафандра,
Но прожила бы, между тем,
Минуты две, ведь атмосферы
На Каливаре нет совсем.
Там раньше била жизнь ключами
И атмосфера там была,
Но пару лет назад всю сдуло —
В Плеядах сильные ветра.
Спросить бы нам, чего забыла
Одна без пищи и воды
На сём безжизненном огрызке
Из платиноидной руды.
Ну ладно мы, контраба… систы,
Туда пригнали свой фургон
Земли к продаже запрещённой
Копнуть с десяток килотонн.
Она ж была немногословна
И неприступна, как Форт-Нокс:
«Как привезёте на Антáрес,
Я подгоню вам дигивокс».
Наш капитан души широкой
Был человек, не утаю:
Ей дал отдельную каюту.
Старпома, правда, не свою.
Я стал ютиться