– Неужели все это скоро кончится?.. – хмуро заявил их разводящий.
Больше никто не сказал ни слова. Достали сигареты, закурили, не поднимая глаз. Помню, глядя на своих угрюмых сослуживцев, я подумал: что такого могло случиться за последние сутки? Ведь я видел вчера, как они уезжали: с шутками, смехом, довольные. И вот они сидят, бледные и хмурые, какие-то перепуганные, молчаливые, а если и говорят, то лишь об одном: скорее бы уехать отсюда как можно дальше.
Метнув окурок в пепельницу, я вернулся в караулку. И вошел в нее в тот самый момент, когда начальник старого караула нетерпеливо торопил нашего капитана:
– Ну что, давай отзвонимся в часть, да мы поехали. Пора уже.
Вид у него при этом был не лучше, чем у его подчиненных.
– Что ж, звони, – ответил Саморов.
Старый начкар быстро пошел к пристроенному у стены пульту с тремя переключателями и лампочками, около которых были приклеены бумажки с циферками «I», «II», «III» – номера постов. Там же лежала трубка для связи с частью. Старый начкар схватил ее заметно дрожащей рукой.
– Товарищ майор? – воскликнул он, едва услышав голос дежурного по части. – Старший лейтенант Пестряк караул сдал!
И поспешно передал трубку нашему начкару.
– Товарищ майор, капитан Саморов караул принял, – неторопливо подтвердил тот.
Трубка легла на место. Сменившийся начкар при этом вздохнул с таким облегчением, словно избежал смертного приговора.
– Ну все, давай, – сказал он, неожиданно повеселев, и пожал капитану руку. – Счастливо откараулить!
Он было направился к выходу, однако у двери замешкался.
– Знаешь, – неуверенно сказал он капитану, – если кому-то из твоих бойцов… ну или тебе самому, покажется, что… ну, это…
– Что покажется-то? – весело спросил Саморов.
На лице старого начкара на мгновение появилось прежнее испуганное выражение. Но, видимо, так и не подобрав слов, он махнул рукой:
– А, не бери в голову!
И скрылся за дверью. Мы вышли следом за ним на улицу. Старый начкар поспешно забрался в кабину «66-го», того самого, на котором мы приехали. Заурчал двигатель, машина развернулась. Старлей высунулся в окошко, с улыбкой козырнул Саморову. В кузове мелькнули довольные солдатские лица и за удаляющимся «66-м» захлопнулись обтянутые сеткой ворота. В общем, как и положено, примерно в половине девятого вечера старый караул отбыл обратно в часть.
– Товарищ капитан, разрешите обратиться, – спросил у капитана Саша Рыбалкин.
– Ну, попробуй, – ответил Саморов, окидывая солдата насмешливым взглядом.
– Можно второй смене отбиться?
– Можно, Рыбалкин, Машку за ляжку да козу на лозу!
– Я хотел сказать «разрешите», – поправился тот.
– А ты, боец, спать, что ли, хочешь?
– Так точно, хочу.
– Ну, запиши в блокнотик, на гражданке