– Жека! – позвал Шурович, особенно не надеясь услышать ответ. – Жека Провин! Ты тут?
Он постоял с полминуты, прислушиваясь, и собирался уже рвануть обратно в караулку с чувством выполненного долга, мол, я честно искал, как вдруг, к его удивлению, где-то неподалеку раздался тихий стон.
«Быть может, показалось?» – с надеждой подумал Шурович. Однако стон повторился, причем более отчетливо. Шур вздохнул и поплелся в лес, на звук.
– Провин! Это ты? – продолжал он звать, медленно продвигаясь вперед, раздвигая мокрые ветви. Он уже не торопился – все равно промок до нитки.
Дождь приутих, зато теперь налетел сильный ветер, в лицо полетела противная морось. Кроны деревьев над головой стали раскачиваться с яростным шумом, а лес, казалось, наполнился тенями. Шур вздрагивал от каждой ломаемой ветки под собственными ногами – треск раздавался такой, что ему казалось, будто кто-то бродит неподалеку и пристально за ним наблюдает. Может, так оно и есть?.. Он с опаской оглянулся. Листва уже полностью скрыла караулку, так что не было видно даже огня фонаря.
– Провин! – снова позвал он, а сам для себя уже решил: «Его здесь точно нет! Пора возвращаться!» – Жека, ты здесь?
Ну, нет так нет! Шурович махнул рукой и побрел обратно. Ощущение, что за ним следят, становилось все сильнее. Он чувствовал, как с каждым шагом идет все быстрее. Сверкнула молния, осветив лес фиолетовой вспышкой. В этом призрачном свете Шуровичу вдруг показалось, будто со всех сторон его окружают странные тени – живые! Над лесом прокатился гром, и снова грянул ливень. Тут уж Шурович не выдержал и побежал, пригибаясь под ударами разбушевавшейся стихии. Это было уже не просто желание укрыться от дождя. Он бежал, не помня себя от ужаса, не обращая внимания на ветки, сильно раздирающие лицо, на высокую траву, опутывающую ноги. В какой-то момент ему даже показалось, что лес уж очень долго тянется. «Не мог я зайти так далеко! Неужели заблудился?..» И вдруг он упал.
Шурович рухнул в мокрую траву. Попытался подняться, хватаясь за деревья, но мокрые стволы скользили под перепачканными грязью ладонями. Ему удалось встать в тот самый момент, когда снова сверкнула молния, осветив то, обо что он споткнулся…
…Мы в это время как раз добрались до периметра. У ворот присели, прислушались. Все спокойно! Ладин распахнул ворота и, пригнувшись, побежал к вышке первого поста.
– Эй, Драпко! – позвал он. – Эдька Драпко!
Ответом ему был лишь прокатившийся по округе гром. Эдика нигде не было видно. Скрипел фонарь, раскачиваясь под ударами косых капель и порывами ветра. Окрестности плясали в его мечущемся фиолетовом свете. Под ногами стелилась туманная дымка.
– Драпко! – снова позвал Ладин.
В окопе у вышки возникло движение.
– Вон