– Да, ну! Скажут тоже… – отвечала Анна Ивановна.
– Да. Она и травы собирает по лесу, да по оврагам. Там, за лесом у нас, в Тымаш-нуре (по-смыслу – дальнее поле, нур – поле) источник есть, Васлий-памаш. И вода там лечебная, говорят. А к этой Эрченей-кувай все люди ходят, со всех деревень, со всякими болезнями. Одну девочку, вон, с Ерымбала носили. Девочки почему-то чаще болеют такой «рожей» -краснухой. Её полгода врачи в больнице лечили и уколы и всё ставили. А эта «краснуха» или «рожа» – по рукам да по ногам пошла, и в подмышки залезла. Девочка у них всё плакала да плакала, руки опустить не могла: подмышками всё покраснело да опухло, было! Мать-то и забрала её домой, чуть только полегчало в больнице. Так и принесли с поднятыми руками. Эрченей-кува компресы делала из прополиса и травы, с порошком, как мел такой. Это она из камней делает, около Васлий-памаша собирает мел тот. Вылечила ведь! И дней 10 не прошло! А уж язвы были, как чирьи! – рассказывала Салика.
– Да. Вот и у моего Изэрге чирьи были прошлый год. Купались они в августе, после Ильина-то дня, вот и выскочили на заднице ему! Как бы стал он в школе-то сидеть, за партой-то?! И я их протыкАла все, чтобы гной выпустить. Быстро они созрели. А он скрывал еще, не говорил, молчал, пока уж сидеть невмоготу стало. Я вот мазями, да йодом вокруг, мазала. И зажило, как на собаке! – вспомнила про своего внука Анна Ивановна.
– Да! Собака-то наша, Мухтар наш черный, тоже ждет видать! – за слово зацепилась Салика, – Он все лает на велосипед почтальона Андрашки нашего. Письмо привозил он, Андран-вачи наш (Андрей был почтальон деревенский, а «вачи» – так звали юношей, по смыслу переводится как брат: Андран-вачи получается – братец Андран, измененное от русского имени Андрей).
– Ага. Вот и мне Изэрге написал, что велосипед привезет на лето, по деревне кататься. Маленький ему купили – «школьник» такой, – сказала Анна Ивановна, услышав слово и вспомнив про письмо внука.
– Ой! Сам тебе пишет ещё? А мой-то не такой грамотный. Читать не любит. Ему на лето привозят даже учебники, чтобы готовился к школе, а он всё бегает. Не как у тебя: и читает и пишет письма! Такой умный растет! – похвалила Салика внука Анны Ивановны.
– Ладно уж, хвалить-то. Вон уже и солнце выше поднялось. Пойдем, что ли поливать грядки. Сорняков нынче мало. Сухо весь май было, вот и не взошли, – вставала из-за стола Анна Ивановна, отставив выпитую чашку, – Брось. Потом уберу! – сказала она Салике-акай, которая взялась отнести свою чашку с ложкой на кухню к умывальнику.
– Ничего-ничего! – Салика —ака все-таки отнесла чашку и поставила на столик на кухне, – У меня там низинка есть, там и сорняков хватает, несмотря на жару.
Так и поговорили