– Твоим детством я гордиться не могу, – с грустным вздохом сказала она годы спустя. – Это я виновата в том, каким ты стал.
Ребенком я бродил по берегу моря, в окрестных лесах и полях. Предоставленный сам себе, пропадал на улице от рассвета до заката. Строил с друзьями шалаши, баламутил веревкой холодную воду и с визгом нырял.
Считаные фото тех лет запечатлели маску неуверенности на моем лице. В глазах, будя массу неприятных воспоминаний, застыла настороженность. Но одновременно меня переполняла сумасшедшая энергия – энергия, словно несущая несчастья.
Тринадцатый день рождения я с друзьями – Бенджамином и Джуниором – отметил попыткой совершить первое вооруженное ограбление. Убогой по замыслу и исполнению. Мы выбрали маленький магазинчик пожилого мужчины, известного скаредностью и дешевыми сигарами. Надели лыжные маски и ждали в тени, когда тот выйдет запирать дверь, чтобы попытаться ворваться внутрь. Бенджамин размахивал отцовским револьвером 22-го калибра.
Но старик проявил недюжинную для своего возраста силу. Ярость его сопротивления наверняка подогревал страх лишиться выручки. Каким-то образом ему удалось нас не впустить.
Пережив унижение, мы кинулись в ресторан готовой еды навынос. На этот раз с оружием пошел я.
Размахивая револьвером, я почувствовал, как сердце ушло в пятки. Я узнал молодую женщину за прилавком, она была другом семьи. Силясь казаться старше, я заговорил басом, получилось как на прокручиваемой с замедленной скоростью аудиозаписи.
– Это ограбление.
Вышло неубедительно.
Женщина оторвала взгляд от прилавка и скорее озадаченно, чем встревоженно, посмотрела на меня.
– Мортен, ты?
Я развернулся и задал стрекоча. Злобу мы сорвали, выхватив сумку у пожилой дамы. Но женщина упала и сломала ногу, и скоро в мой дом явилась полиция.
Так я покатился по наклонной плоскости. В школе я любил историю, музыку и уроки религии и культуры, но не мог усидеть в классе. Никто из учителей – или мне только так казалось – не нашел ко мне подхода, и я им дерзил. В ответ они бросали в меня испачканной мелом тряпкой или сами бросались в слезы, поскольку в классе воцарялся хаос.
Меня отправили в «спецшколу» для своенравных, гиперактивных мальчиков, где главный упор делали на спорт и трудовое воспитание, а в стенах класса учились всего пару часов в день. В лесу мне доверяли бензопилу и позволяли до изнеможения гонять мяч на футбольном поле. Приключений хватало. Пытаясь сформировать