– Возможно она дома. – Сказал Поль Ребур, выпуская струйку сигарного дыма.
– А, возможно, уже на ферме. – Добавил Доломье, демонстративно доставая сигареты.
– Если появится, то, только к обеду. – Проинформировал, поборницу трезвости, Жан Геттар, глядя на нее с откровенным сожалением.
– Ничего. Я разберусь! – Зловеще сказала дама и, уходя, хлопнула дверью.
Ее каблуки застучали по лестнице. Она поднималась наверх.
– Что это было? – недоуменно спросил Ребур.
– Американка. – Уверенно сказал Коллинз и пошел варить себе кофе.
– Она, куда пошла? – обратился к собравшимся Микели.
– Так, «Американ Прогресс», здесь, офис арендует. – Сказал Коллинз. – Помните Филиппа?
– Тернора?
– Тернора, Тернора.
– Помним. Как не помнить. – Усмехнулся Макензи.
Остальные утвердительно покачали головами и переглянулись
Филиппа Тернора, в деловом центре, помнили хорошо. Напористый молодой человек, Филипп Тернор, прибыл в Молочаевку, одним, из первых. Сняв офис, он записался в «центровые», после, чего развил бурную деятельность. Деятельность эта была очень бурной, но носила бессистемный характер. Он, как угорелый носился по окрестностям, стучался в двери промышленных предприятий и свинокомплексов, раздавал, там рекламные проспекты, восхваляющие «Американ Прогресс Лимитед», которая, не только производила и разрабатывала, но и занималась благотворительностью.
Суетился Тернор, так назойливо, что на четвертый день, упал без памяти на пороге, одного из местных спиртзаводов.
– Он, ведь, четвертый раз, ко мне приперся. – Объяснял приехавшим медикам, предприниматель. – Я, ему, даже показал, что у меня и, как. Нету, говорю у меня секретного ничего. Нет, опять приехал! Я чертыхнулся, сгоряча. Извините!
Медики сочувственно покачали головами, и отвезли пострадавшего в Узду, где того, за сутки поставили на ноги.
Потом Филипп влез в крапиву, возле какого-то свинарника и прошел трехдневный курс лечения в Минской инфекционной больнице. Вслед за этим, с ним, снова, случился суточный обморок. После второго обморока, Тернер пошел, следом, за кем-то в лес, где получил многочисленные ушибы. В строй он вернулся, уже через два дня, еще перебинтованный и заляпанный зеленкой. После этого, в течение полутора месяцев, с ним, случались, только обмороки, ветрянка и временная слепота. Но, в конце концов, он завернул, совсем, не в ту степь, и впал в задумчивую прострацию, сопровождаемую икотой. Поскольку эта болячка прилипла к нему намертво, Тернера вывезли на родину, где после двух месяцев бесчисленных экспериментов, привели, наконец, в чувство.
– Они, что не расторгли договор? – спросил Геттар.
– Нет. – Ответил Коллинз. – Племянница Раисы Петровны, там постоянно убирается.
– Интересно, она частница или – из ЦРУ? – Спросил, то ли присутствующих,