Был на корабле еще один пассажир – следующий в Дувр по делам православной миссии в Англии архимандрит Гедеон, давний знакомец графа. Он воспользовался этой возможностью, чтобы не трястись по ухабам российских и европейских дорог. Особенно же его желание заменить сухопутную дорогу морским путешествием становилось понятным, если принять во внимание, что начинал он свою карьеру корабельным священником в Архангельске. Служил на разных судах, участвовал в первой арктической экспедиции Лазарева и Беллинсгаузена и даже совершил кругосветное плавание. Так что морская болезнь, бич всех непривычных к качке морских путешественников, не была ему сколько-нибудь страшна. Не страдал морской болезнью и граф Павел Александрович, хорошо знавший морскую службу и не раз чувствовавший под ногами палубы различных судов.
Другое дело Софья Владимировна. До сих пор ее путешествия по воде сводились к прогулкам на лодке по Неве или Москве-реке, а опыт морских путешествий был ограничен увеселительными пикниками на яхте в тихую погоду по маршруту Дворцовая пристань – Петергоф. Уже на второй день пути, когда фрегат вышел из относительно спокойного Финского залива в более бурное Балтийское море, она впала во все прелести морской болезни и теперь под опекой корабельного врача лежала больная.
* * *
В кают-компании тихо. Оба пассажира – генерал-лейтенант от инфантерии и генерал от Духа Святого – сидели за большим столом в центре помещения. На столе стояла початая бутылка ямайского рома, два стакана и тарелка с квашеной капустой. Все остальные офицеры были на палубе. Переход через Балтику всегда дело ответственное и полезное при практическом плавании. Тем более что большая часть команды выходила в большой поход впервые. Новоиспеченные выпускники Морского корпуса во главе с только что произведенном капитаном первого ранга Тулубьевым суетились на палубе. Матросы, все тоже недавно призванные, неумело и медлительно возились со снастями, получая замечания, а порой тычки и подзатыльники от опытного бывалого боцмана Тарасыча. Вчерашние гардемарины, а ныне мичмана флота российского отдавали первые свои команды, управляя развертыванием и набивкой парусов. С палубы то и дело доносился басок боцмана: «Была команда „бейдевинд“, что ж ты, корова некрытая, бакштаг готовишь? Запоминай, Емеля, твою …!» Из-за присутствия на фрегате дамы капитан провел специальную воспитательную беседу с матросами и особенно с боцманом, дабы привычных в обращении между собой бранных