– О, дорогой! Смотри, как она рада! Можешь не благодарить, Петра! Твое счастье – самое важное для нас! – и губы Марианны улыбались в ответ, но отчего-то глаза холодили душу, будто в них плескалась вся ненависть Драконов.
– Сегодня я получил письмо о твоем поступлении. Ты несколько опаздываешь, но я уверен, что быстро нагонишь остальных. Не думаю, что в Академии Святого Нарцисса за неделю произошло что-то сверхмагическое… – проговорил отец.
Мир Петриции рухнул, едва начиная обретать желаемые черты. Академия Святого Нарцисса – испокон веков туда продавали своих дочерей мелкие обедневшие роды. Обучая девушек два года, владелица этого развращенного заведения перепродавала несчастных рабынь будущим мужьям – самым страшным людям Кирольской Империи. Тем, за кого любящие родители никогда бы не отдали своих дочерей.
Петриция много прочла про это заведение, когда-то опекаемое Императрицей. Там «обучалась» ее мать. Мама – нежная, любящая, теплая. Она описывала страшные вещи в своих дневниках, которые Петра случайно нашла спрятанными в скрытой нише библиотеки и с тех пор бережно хранила в своем сундуке как напоминание о реалиях жизни. А теперь и ее отправляют туда. Чтобы впоследствии она досталась такому же мерзавцу, как и ее отец, а может быть, даже хуже…
– Уверена, ты будешь лучшей ученицей! – проворковала Марианна, изничтожая взглядом падчерицу. – Иди и собери свои вещи. Только самое необходимое. Форму там предоставляют…
БОЛЬНО, КОГДА ПРЕДАЮТ ТЕ, КОГО СЧИТАЛ РОДНЫМ…
ОБИДНО, КОГДА В ЧАЙ НЕ ДОБАВЛЯЮТ САХАР…
Молодая Леди Петриция эль Колдроус сидела в своих покоях под струящимся балдахином широкой кровати. Плечи ее то и дело вздрагивали от уже стихающих рыданий. Слезы высыхали, стягивая нежную кожу лица. Нянечка бережливо расчесывала графитовые локоны, слегка просушивая их сплетением стихий воздуха и огня. В глазах с необычной фиолетовой радужкой, которая по цвету напоминала невероятные кусты орхидей, что росли исключительно в Императорском Саду, застыло неподдельное горе. Остывающий ужин мирно расположился на круглом столике, оставаясь нетронутым. Определенно, Петра сегодня не пойдет в любимую библиотеку, ведь тяжкое бессилие, которое вдруг опустилось на столь хрупкие плечи, сковывало тело не хуже яростного мороза.
Няня обнимала ее, делилась теплом своей души так, как это умела делать только она. Поцеловав по-матерински – в макушку, – женщина уложила свою подопечную в постель, юрко поправив воздушное одеяло. Локоны Петры рассыпались по подушкам, словно темный веер под отблесками магических