– Как здоровье ваше? – Паршин наклонился, собрал суставчатые пальцы и потряс. Егору показалось, что он слышит стук костей.
– Дышим пока, а кто? – длинный указательный палец, напоминающий лапку паука, шевельнулся в сторону Егора.
– Это наш новый сотрудник. Временный. Месяц, может чуть больше будет со мной попеременно навещать вас, – Паршин склонялся к уху глухого старика.
– Егор его звать. Егор, познакомься.
Паршин обернулся.
– Это Леонид Павлович, а где Мария Афанасьевна? – снова он обратился к старику.
– Гуляет, – как-то совсем уж тихо прошелестел тот.
– Мы бы не беспокоили вас, но продрогли малость. Это у вас здесь в саду тихо, а там, – он мотнул головой в сторону улицы, – ветерок бродит.
– Да, заходите, там… – голос старика скрипел и дрожал, словно травинка на ветру.
– Пошли, – Паршин кивнул Егору. Егор посмотрел на старика, рука продолжала торчать из-под пледа. Егору показалось, что тот ее не чувствует, захотелось хрупкую безжизненной кисть спрятать под плед.
На улице было зябко. Если присмотреться даже угадывался легкий парок, вырывающийся изо рта. Тоскливая, звенящая тишина висела в морозном воздухе. Далекое ленивое карканье ворона отозвалось замогильем.
Скрипнула калитка. Вначале тропинки, среди кустов и деревьев показалась низенькая, немного сутулая женщина в сиреневом берете, в сером пальто с букетом пестрых желтых и багровых листьев. Она заметила гостей и помахала рукой. По одному этому движению можно догадаться, что у калитки старушка. Махи рукой были слабые, казалось, даются с трудом.
Паршин, убрал руку с ручки и отступил от двери, словно стеснялся, что хозяйка догадается о его намерении проникнуть в дом без ее приглашения, воспользовавшись немощью и гостеприимством, а может даже и неведением больного старика.
– Здрасте, молодые люди, – пропела низенькая старушка, раздавшаяся в бедрах, словно прессом с торцов сдавили полено, и оно в середине лопнуло расперлось щепой. Ее резиновые мокрые сапожки блестели, словно лакированные. – Как мы с вами разошлись? Я буквально на минутку Лелика оставила. У нас в саду клена нет, – она приподняла вверх букет из кленовых листьев. – Заходите, чего же мы стоим. Ленчик, тебе чаю принести? – она участливо заглянула в стекляшки глаз старика. Тот мотнул головой.
– Тогда потом.
Женщина постоянно вздергивала брови, словно они наползали на глаза и мешали смотреть.
– Заходите, мальчики. Может бутербродов?
– Не откажемся, – Паршин заметно повеселел.
– Как ваши варикозы? – раскрасневшийся, уминая белый хлеб с докторской колбасой, спрашивал он как бы между делом, вглядываясь в срез бутерброда.
– Всяко бывает, – хозяйка погладила колено. Из-под длинной юбки виднелись ее ноги, сквозь хлопковую ткань колгот проступала намотка бинтов.
– Что-то Леонид Павлович