Их ожидал в меру раздрызганный «луноход» – он же «бобик», он же – «рыболов», то есть, патрульный УАЗик, переделанный для перевозки арестованных (пардон, задержанных). Впереди – отделенные перегородкой места водителя и сопровождающего, сзади – просторная «клетка» для «улова». Все вновь смешалось в голове у начинающего Штирлица, и он почувствовал себя, полным идиотом.
– Привет, Азат! – приветствовал «Валерий Феоктистович» вышедшего из машины шофера. – А почему один?
– Да у Ильнура что-то с тещей стряслось – он и отпросился у дежурного на полночи. Ничего, доставлю в лучшем виде, не сомневайтесь! Вы только заведите этого субчика внутрь, ну и наручники хорошо бы, на всякий случай …
– Наручники – обязательно, а одному все же не положено. Ну что за разгильдяйство, право слово! Теща! Тоже мне, нашел повод! Ладно, чего уж там, «подхалтурю» твоим напарником – давай-ка браслетики …
– Извиняйте, мон шер – инструкция! – внушительно сказал Роману отчего-то повеселевший капитан, аккуратно заводя за спину его руки.
Тот не сопротивлялся, потому как решил, что во-первых, сие бесполезно, а во-вторых – бессмысленно. Щелчок наручников, со скрипом раскрывшаяся дверца с узким зарешеченным окошком …
– Прошу, Роман Васильевич – да голову пригибайте, а то стукнетесь …
Сопровождаемый столь трогательной заботой Легат, осторожно протиснулся внутрь и примостился на одну из намертво привинченных к полу скамеек. И только тут, он заметил
* Для незнакомых с планировкой советских гостиниц, переквалифицировавшихся в «отели», после «евроремонта», поясняем – мини холл, располагающийся на каждом этаже, как правило, напротив лестничного марша. «Стандартная комплектация» – диван, два-три кресла, телевизор, журнальный столик, некоторое количество цветов.
в полумраке «камеры» скорчившуюся на соседней скамье фигуру.
– Юля?!
Грохот захлопнувшейся двери – и почти полная темнота, слегка разбавленная лишь сочащимся из окошка светом от уличных фонарей.
– Приветик, Роман, – негромко ответила она. – Оригинальная концовочка романтического вечера, не находишь?
А впереди, одна за другой, звучно лязгнули две дверцы. Затем донесся голос водителя: «Да посильнее, она у меня тугая …» Чья-то возня, и новое лязганье, куда энергичнее первого. Затем – душераздирающий вой стартера, гул заработавшего двигателя, и скрежет врубленной передачи …
Еще не привыкший к тому, что практически лишился рук, Роман не удержался на скамейке и чертыхнувшись,*