Когда счастливчиками оказываются пожилые дамы или какие-нибудь невзрачные субъекты, она не так нервничает по дороге домой.
Мы медленно двигаемся в пробке около стадиона, где играют в менбол. Менбол – наш национальный вид спорта, нечто вроде гигантской рулетки, в которой игроки, свернувшись в шар, с помощью центрифуги перебрасываются из одного сектора в другой, стараясь остановиться на том числе, на которое поставили зрители. На каждом матче кто-нибудь погибает, и все довольны – а куда денешься? Когда мне стукнет тринадцать, я тоже буду обязан в этом участвовать, чтобы поддержать нордвильскую команду, ведь я из Нордвиля.
– Как тебя угораздило потерять такого дорогого воздушного змея? – барабаня пальцами по приборной доске, вдруг с раздражением спрашивает мать, чтобы вызвать у меня чувство вины и отвлечься от своих мыслей.
– Ветер был слишком сильный…
– Это ты слишком слабый. Из-за жира. У тебя мускулов нет. Похоже, ты даже радуешься, когда я краснею из-за тебя. Самовлюбленного извращенца – вот кого я родила! Ничего, скоро мы с этим покончим!
Нажав на клаксон, она умолкает, а я, чтобы не ссориться, делаю вид, что клюю носом. И пока мы рывками двигаемся в пробке, я постепенно перехожу в другую реальность и совершаю в ней свое первое путешествие, которое поначалу принимаю за сон.
Я оказался совершенно один в каком-то вымершем городе, полностью захваченном деревьями – они росли сквозь проломленные крыши. Это было великолепно. Вся эта листва, спутанные ветви всевозможных оттенков зеленого, эти цветы, запахи, птичий щебет… Я никогда в жизни не видел такой красоты, только по телевизору в старых фильмах тех времен, когда еще существовала дикая природа. Правда, вокруг раздавалось какое-то неприятное гудение, как у старого видеомагнитофона с расстроенным динамиком. Наконец я понял, что это жужжат пчелы – исчезнувший вид насекомых, которые раньше опыляли цветы, чтобы из них получились фрукты и овощи, до того как из соображений безопасности мы стали питаться искусственно опыленными и генетически модифицированными продуктами. Здесь пчелы летали тучами.
Я медленно брел по улице, всё время спотыкаясь о корни растений, вспучившие асфальт. Повсюду стояли ржавые остовы автомобилей. Я не встретил ни одного человека, если не считать изображений на старых рекламах, висевших на стенах разрушенных зданий. Там выцветшие от дождей женщины мазали дезодорантом подмышки, образцовые семьи водили хороводы вокруг йогурта… Я был один в этом мертвом городе, оккупированном деревьями. Но различал какой-то шепот сквозь шелест ветра, жужжание пчел и плеск воды в водосточном желобе. Внезапно я остановился. Гигантский дуб, росший среди развалин автозаправки, перегородил мне дорогу.
– Вперед, хватай его! – просвистел ветер у меня в ушах.
И в ту же секунду что-то похожее на лиану выскочило из водосточного желоба и обвилось вокруг моей правой ноги. Затянув петлю выше щиколотки, оно потащило меня к канаве, к черному отверстию, куда