– Как Вам здесь нравиться, мистер Гуль? Вы хорошо устроились?
– Отлично, мистер Смелли. Я очень Вам признателен за это.
– Сегодня на ужине будет присутствовать очень важный гость, сэр.
– Кто, если не секрет?
– Джеймс Маджаи, будущий вице-президент.
– Какой сюрприз! Как удалось его сюда вытащить?
– Это – исключительная заслуга Гарри Блейка, сэр. Они прибудут вместе прямо с банкета, который организовал мексиканский консул в честь дня независимости своей страны…
С появлением Маджаи сразу стало тесно и шумно, казалось, он заполнил собой всю территорию зоны, и даже тёртый Фредерик Браун вроде бы стушевался. Чувствовалось, что он таит в глубине души робость перед этим напористым и энергичным политическим деятелем, рвущимся к вершине власти. Маджаи сразу повёл себя по-хозяйски: двигал кресла, рассаживая присутствующих, словно расставляя фигуры на шахматной доске. Миниатюрного Гарри Блейка он дружески похлопал по плечу и посадил напротив менеджеров «Шелл», подполковника Гомаду – рядом с младшим Брауном. Фред оказался зажат между менеджерами Соважа и Смелли, а Гуля с двух сторон окружили две единственные дамы – изысканная Аньела Соваж и мадам Маджаи, невысокая, хрупкая мулатка в строгом сером костюме. Рассадив по своему усмотрению всех присутствующих, политик тяжело плюхнулся на стул во главе стола, как бы собираясь руководить происходящим действом. Пока китайские повара разносили блюда, он встал, держа в руке бокал виски:
– Дорогие эксплуататоры и компрадоры! Глотнем империалистического виски, чтобы дожить до полной экономической независимости Гвиании! – провозгласил он. Адриан вежливо улыбнулся и оглянулся на остальных гостей, пребывавших в некотором замешательстве. Тем временем, будущий вице-президент захохотал, довольный произведённым эффектом. Остаток вечера пролетел быстро: фуршет, игра в бридж, танцы на берегу океана и, естественно, ночное купание.
В самом конце вечера Маджаи сам подошёл к Гулю и предложил выкурить сигару. Они уединились в беседке, расположенной рядом с берегом океана. Политик был в отличном расположении духа и немного разоткровенничался:
– Я капиталист, – отреагировал он на замечание Гуля о неуместности шутки, – и ваш конкурент. Я достиг всего сам. Теперь у меня собственные фабрики, дома и плантации сахарного тростника. На них работают и кормятся сотни людей, и они благодарны мне, потому что я даю им работу в стране, где царит безработица. Скажите моим рабочим, что меня надо выгнать, и они убьют вас. Они знают, что если будут хорошо работать, то смогут пробиться, как пробился я…
– И много их уже пробилось? – насмешливо спросил Гуль.
Маджаи пожал плечами.
– Мадам