Той земли, что меня воспитала,
Что дала безграничную власть
Быть собою. А это немало.
Пусть куда-то плывут корабли,
И летят перелётные птицы,
Только вот не уйти от земли,
Где мне выпало счастье родиться.
Ну, куда мне от этих дорог,
От полей, без конца и без края?!
Если дал эту землю мне Бог,
Не нужна никакая другая.
Берёза
Плачет во тьме и плачет,
Видимо, неспроста,
Что ничего не значит
Вечная береста.
Ветер, дожди и солнце,
Белый и чёрный цвет.
Всё, как у смертных, рвётся,
Также бессмертья нет.
Бургас[3]
Вы бывали на краю земли
И любовь доселе не нашли?!
Вот и я из скользких рук её
Выскользнул, оставив ей бельё.
А она хотела обнимать,
Гладить, возвышать… А понимать?
Понимать не думала она,
И тогда пришла любви хана.
И тогда призналась мне река:
– Буду жить в любви с тобой века.
Только есть условие одно
И не обсуждается оно.
Я пою водою дерева,
И пока дарую, я жива.
Я катаю женщин на спине,
И они сбегаются ко мне.
Слушают как шустрые коньки
Проживают весело деньки,
Плавают на спинах, не таясь.
– А какая в этой дружбе связь? —
Я спросил. И понял, что сглупил.
Ведь и я за доброту любил.
Видно, так устроено давно:
Помнишь все, когда идёшь на дно.
А любовь стремится к устьям рек,
Где, как рыба, счастлив человек.
Вечный календарь
Юг, декабрь – почти, что выдумка:
Марширует зимний дождь.
Говорю тебе я: «Выйдем-ка,
Без дождя не проживёшь!»
Говорю тебе я искренне
О немыслимых вещах.
Только снег с дождём изысканный,
Полицейские в плащах.
Снег над крышами старается
С лёта в лужи не упасть,
Он не хочет, упирается,
Чтобы сразу не пропасть.
Но, подснежник! Что он делает?!
Он сбивается с пути!
И его рубашка белая
Будет чёрною почти.
И весна придёт безвольная,
Растеряв вишнёвый цвет.
И с тобою будет больно нам
От того, что счастья нет.
Лето выдастся погожее,
И три месяца его,
На другие не похожие
Будут все до одного.
Всё на что-нибудь да спишется,
Тишина пришла не зря,
Но за ней дыханье слышится
Трёх листков календаря.
Ты сорвёшь их и расстанешься
С этим летом на века,
Только ты со мной останешься,
Только будешь ты близка.
Август в город входит медленно,
Словно женщина, светла,
Что прошла и не заметила,
Но