– Это Терентьева нужно спросить! – как-то слишком аккуратно выдал Саша.
– Причем тут Олег Васильевич?! – удивленно спросила Роза.
– Пошли в кабинет, ты мне нужен.
Еще через паузу добавила:
– Захвати баночки из ящика.
Роза Хафизовна ушла. Сашенька исчез за баночками, хотя я понимала, что Терентьева приплел не специально, а Роза Хафизовна просто очередной раз тупит, и любопытство, а не эти баночки от личного помощника, ее заставило ретироваться.
Вадим положил мне карту какого-то осужденного на стол. Андрей Валерьевич Таджиков, крупно на карте, обведено несколько раз ручкой, надпись бросилась в глаза.
– Это что? Один по этапу? Поступление?
Я ждала объяснений, но огромная дыра в стене вверху зияла как окно, кирпичи и штукатурка валялись на полу разбросанные по всему кабинету.
– Олег Васильевич вчера вечером положил в стационар. Палата за вашей стеной находится.
– А… так это? – я глянула регистратору в глаза, произнести вслух не решилась, чтобы не подставить парня под раздачу авторитета, решившего устроить себе отдых в стационаре.
Вадим только кивнул.
– Иди! Я разберусь.
Отпустив регистратора, взяла карту и закрыла кабинет. Кабинеты врачей располагались на первом этаже рядом с процедурным и лабораторией.
Терентьев нарколог, неудивительно, что у его кабинета очередь больше, чем к терапевту. Пройдя сквозь эту толпу осужденных, бывших наркоманов и дилеров, решительно открыла дверь в кабинет нарколога.
– Я выписал рецепт, вечером к медсестрам зайдешь за феназепамом.
Осужденный посещавший врача вышел. Следом ворвался другой.
– За дверью ждите. Доктор занят. – остановила я парня, что готов был присесть на кушетку. Недовольный вышел, закрыл дверь.
– Что случилось, Ольга Александровна?
Небольшое хрупкое телосложение, азиатская внешность. Откуда такая внешность при абсолютном русском имени? Может от матери!
– Олег! Что за новые поступления в стационар?
– Это о чем?
Я положила карту авторитета Андрея на стол перед Терентьевым.
– Вчера он был совершенно здоров! Даже посетил меня своим присутствием! Он же не твой больной. Он не наркоман, не алкаш какой-то. У него сто пятая и сто тридцать первая статьи! С чем ты его положил? Сколько он тебе отвалил или пообещал?
– Тихо. Тише! – Терентьев оглянулся по сторонам.