– Они просто пропали без вести, – добавил Карл.
– Умерли? Мы не умирали!
– Значит, ты жива, твоя мать жива! – радостно воскликнула миссис Норрис.
– Нет, – ответила я. – Она мертва.
– Я совсем запутался, – не понял Карл.
– Я тоже, – подхватила миссис Норрис.
– И мне не легче, – сказала я.
– Ладно, рассказывай, кто ты такая, – предложил Карл. – Только по порядку.
– Да, – подтвердила я. – Думаю, так будет лучше. Я родилась пятого декабря 1755 года. В 1762 году меня умер папа.
Я коротко пересказала, что со мной и мамой происходили после смерти отца. Мои слушатели внимали каждому слову, практически не дыша. Я продолжала:
– Когда мы жили в усадьбе, нам не давали покоя журналисты, но как только мы переехали, они исчезли. Через день, после смерти мамы, меня отправили в приют. И странно, мне не давали никакой поблажки, а когда я пару раз заявила, что я графиня, меня просто подняли на смех! Из-за этого надо мной издевались, ядовито шутили. И однажды мне это надоело, и 28 марта я сбежала. Газеты не врут: я прошла через центральные ворота и забежала в сторожку за ключами. Я услышала, что идет сторож, и ударила его вазой по голове. Я думала, он упал без сознания, но, как видите, я его убила. Взяла ключи с пояса охранника, вышла через ворота, заперла их и выкинула ключи в болото. Добралась до дороги, уходила прочь от этой тюрьмы. Там встретила тебя, Карл. И ты привез меня сюда.
Мой рассказ их удивил. Еще бы: кого не удивит подобная история! История про графиню, которая лишилась родителей, попала в приют и сбежала, случайно убив сторожа. Не верится, что можно убить случайно? Окажитесь на моем месте, и вы меня поймете.
К счастливому удивлению, лицо Карла было восхищенным. А миссис Норрис, похоже, до сих пор не могла поверить в волнующую истину.
– Подожди, – сказал Карл. – Ты сказала, что вы с матерью переехали в квартиру. В какую?
– В ту самую, про которую Лондон любит рассказывать истории, – ответила я загадкой, но они ее тут же разгадали.
– Ты шутишь! – воскликнула миссис Норрис.
– Нет. Этот портрет я взяла там. Там еще много вещей, дорогих мне. Хотите, поедем туда. Это будет отличным доказательством того, что я графиня… И что я жива.
– Нет, спасибо, – сказала миссис Норрис. – Я не горю желанием. И вам обоим тоже запрещаю.
– Ты нам запрещаешь? – спросил Карл. – Мама, перед нами стоит дочь всеми любимого графа!
Мать и сын переглянулись. Внимательно посмотрели на портрет и на меня. И сделали, то чего я больше всего боялась. Нет, не отдали меня властям; они замешкались, не зная, стоит ли поклониться мне. Я нахмурилась и в возмущении сказала:
– О нет, только не это! Я не полноправная графиня. И вы не обязаны ничего подобного делать.
– Как угодно, – сказала миссис Норрис.
– Да о чем вы! Я все та же Дамана! – воскликнула я. – Не надо со мной так говорить!
– Но как же, – возразил Карл, – ты ведь благородная графиня!
Немного скептическую шутку