В какой-то момент Магда сознавала, что он ведет ее к чему-то плохому и страшному, и тут в конце коридора появлялись люди. Кто – непонятно, просто две темные фигуры, не ясно даже, мужчины или женщины.
Увидев их, Магда хотела повернуть назад: ее колотило от ужаса, она точно знала, что ей нельзя к ним приближаться. Но не могла ни развернуться, ни даже просто остановиться: неведомая сила толкала ее в спину, заставляя мчаться вперед с нарастающей скоростью. Она пыталась упираться руками в стены, но затормозить не получалось, и Магда, вопя от страха, летела навстречу темным силуэтам. А они тем временем начинали разворачиваться к ней лицом. Секунда – и она разглядит, кто это, но видеть этого нельзя ни в коем случае!
Сон заканчивался всегда одним и тем же. В последний миг загадочные черные фигуры расступались, давая ей дорогу, и она видела, что прямо перед ней – бездна. Видела – и на полной скорости, не успев даже побалансировать на грани, падала вниз с огромной высоты.
– Нет, сегодня никаких кошмаров, – ответила Магда, застегивая плащ. Пока она валялась на больничных койках, короткое скупое лето успело закончиться. На календаре было десятое сентября. – Представляешь, просыпаюсь среди ночи, а тут женщина сидит!
Максим, который уже направлялся к двери, легко подхватив сумки, остановился:
– Что за женщина? Зачем приходила?
– Назвалась Ниной Самсоновой. Жаловалась на кого-то, говорила, что ее бросили, что ехать сюда не хотела. И плакала.
– А ты?
– А что я? Встала, пошла искать кого-нибудь из персонала. Пока ходила – никого, кстати, не нашла! – Нина уже успела уйти. Все.
– Вечно ты в истории попадаешь, – усмехнулся Максим. – Ладно, пошли домой. Буду теперь за тобой присматривать.
Он вышел в коридор, а Магда еще раз оглядела себя в зеркале. Ужас, тихий ужас! Тощая, ключицы торчат, кожа тонкая, бледная до прозрачности. Зеленые кошачьи глаза кажутся непропорционально большими на слишком худом лице, и в сочетании с острыми скулами и бледным ртом делают ее похожей на инопланетянку. Да еще и волос нет: во время операции Магду обрили, и они только-только начали отрастать. Мальчишеская стрижка лишь подчеркивала болезненную хрупкость облика.
– Милая, ты идешь? – позвал из коридора Максим.
– Иду! – Она без сожаления обвела взглядом палату, в которой провела три недели, и вышла, больше уже не оборачиваясь.
Максим улаживал последние формальности у стойки администратора, избавив от этого жену. Ей хотелось поскорее покинуть санаторий, и она, не дожидаясь Макса, вышла из холла, направилась в сторону автостоянки.
Небо затянули пыльно-серые тучи, начал накрапывать мелкий дождик. Небольшой парк был пуст: никому не хотелось гулять в такую погоду. Скоро подуют холодные северные ветры, клены и березы лишатся листьев и будут торчать голые, сиротливые, ожидая прихода зимы, которая прикроет их стыдливую наготу.
Лето в наших краях пронзительно короткое, подумалось Магде. Ждать его приходится так долго, а оно погостит