– Здравствуйте, Мария Анатольевна.
– Здравствуйте, Анатолий Андреевич, – губы матери задрожали. – Не желаете ли пройти в дом? – предложила хозяйка участковому.
– Нет, спасибо. Тут вот какое дело… Ваш неугомонный сын, снова проник на частную свалку.
– Снова? – судорожно спросила мать Фаукона.
– Снова, – озлобился участковый, – да и не только…
– А что ещё?
– Я пытался его остановить, но бесполезно…
Крепкая пятерня участкового ещё сильнее сжала отёкшую руку Фаукона.
– Когда я догнал этого плута, он меня ударил!
– Ну не ногой же, – огрызнулся Фаукон. – Хотя мог. Прилетело бы сильнее. – Парень снова прокашлялся и натянул на лицо жалкую улыбку.
– Фаукон, если тебе не жалко себя, то пожалей, хотя бы меня, – несчастным голосом проговорила мама.
Фаукон не смел поднять голову и посмотреть матери в глаза. Но он чувствовал как сквозь его мантию проникал её взгляд.
– А ты что, не смог ему помешать? – возмущенно спросила мать, посмотрев на пса. Тот виновато сел на задние лапы и опустил вниз голову вслед за хозяином.
– После этого… – продолжил участковый, – ваш сын пнул меня несколько раз по ноге и убежал. Я вынужден был вызвать подкрепление.
Для более эффективного снижения преступлений в город ввели нововведение. Город уже несколько лет патрулировали роботы-защитники андроидного типа. Они быстро схватили Фаукона, и подавив бессмысленные попытки нарушителя к сопротивлению, роботы передали задержанного участковому.
– А что ему надо было на этой свалке? – тихо спросила мать.
– Он пытался украсть какую-то деталь… – пытался вспомнить Анатолий Андреевич.
– Это не деталь, а корпус робота «Е48» две тысячи двадцать пятого года выпуска, – дерзко перебил зачинщик тяжёлой ночи. – Это первая модель, в который был использован вечный двигатель. Такие вещи нужно знать, – огрызнулся парень.
– Самоуверенный малец, – парировал усатый участковый.
– Олень! – ответил грубостью на грубость Фаукон и попытался выкрутиться из мёртвой хватки участкового. Но тот его быстро утихомирил.
– Фаукон! – закричала на сына мать. – Ты наказан!
– Что ты кричишь?! Всё равно скоро уйду от вас всех! – крикнул Фаукон. Натянутая до предела струна была порвана.
– Какой я должна заплатить штраф? – спросила мать. Её руки дрожали, но она сжала кулаки, чтобы спрятать свои эмоции.
– Пятьсот слервов, – произнёс Анатолий Андреевич своим спокойным тоном.
– Как пятьсот? – растерянно переспросила мать. – …Это же половина нашего заработка…
– А вы сына приструните, и платить не придётся. Скажите спасибо, что я его ещё не отвёл на двадцать четыре часа в участок. А не сделал это, только потому, что очень