Каждое утро мы отправлялись на автобусе или электричке купаться на загородный пляж в районе санатория «Красный Штурм». Пляж был дикий, а потому, в отличие от городских благоустроенных пляжей, пустынный. Никого вокруг.
К нам регулярно присоединялась Натуся, и мы большой ватагой резвились в воде. Сажали девушек на шею, и они сражались между собой, пока один из «всадников» не уходил под воду. Ныряли, брызгались, играли в водное поло. На берегу фотографировались, резались в карты, закусывали, травили анекдоты. К вечеру возвращались в Сочи, ужинали, смотрели телевизор, снова картежничали, по ночам гадали. Наташа иногда оставалась до утра с нами.
Дорога между Хостой и центральной частью Сочи была длинной и утомительной, тем более в летнюю жару. Наташе удалось через знакомую родителей, профсоюзного деятеля в Сочи, перебраться в санаторий «Правда», расположенный гораздо ближе к центру города. Перевозил однокурсницу я. Помню, ехали в душном рейсовом автобусе, и Натуле было очень некомфортно. Я испытывал к ней горячее сочувствие. Но не только… В душе зашевелилась какая-то едва уловимая нежность к этой искрометной, яркой и чистой девушке. Из «Правды» она стала приезжать к нам регулярнее.
Однажды в выходной день родители устроили для всей нашей компании роскошный обед. Мама с сестрой готовили еду и обслуживали стол, а папа выступил в роли тамады. В какой-то момент он подал мне сигнал, давай, мол, выйдем на кухню. Там папа поднял вверх большой палец и взволнованно сказал: «Наташа – это девушка что надо. Лучше не бывает!».
Я и так уже это знал и чувствовал. А тут сам папа, с его непререкаемым для меня авторитетом, подтверждает закономерность моих ощущений!
Мое расположение к Наташе с каждым днем становилось все очевиднее для окружающих. У Оли, подруги и моей, и Наташиной, хотя она уже вовсю встречалась с Валей, взыграло чувство ревности. Она попыталась помешать моему общению с Наташенькой. Тайком звонила ей в санаторий, призывала приехать на встречу, скажем, к 12 дня, а нас тут же уговаривала проследовать на пляж в 11 утра. В итоге Наташа опаздывала на встречу с нами. А позднее моей маме пришло анонимное письмо, в котором Наташа Корсакова обвинялась в самых страшных грехах.
29 августа 1967 года мы возвращаемся самолетом из Сочи. А уже спустя два дня, 1 сентября 1967 года, талантливая девушка проводит первые два часа своей преподавательской деятельности. Студентка 4-го курса обучает сверхсложному корейскому языку первокурсников.
Происходят перемены и в личной жизни девушки. Я уже влюбился в Наташеньку что называется по уши и стал усиленно за ней ухаживать. Она дружбу со мной не отвергала. Помню, как золотой осенью при свеже-сладком ветерке мы гуляли с этой милой девушкой в районе Метростроевской улицы (ныне – Остоженка) по тихим переулкам, мимо чудесных старинных особняков, занятых иностранными посольствами и различными советскими учреждениями. Доходили до Кремля, Александровского