Год гражданской войны. Иван Бочарников

Совет по правам человека. Делали мы это, разумеется, под присмотром и под диктовку сотрудников полиции. Таким образом мы заваливали совет липовыми бумажками, каждую из которых они обязаны были рассмотреть, убивая время, которое могли потратить на реальные жалобы на пытки. За каждое обращение мы получали двести рублей. Я, например, изображал жителя Твери, который приехал в Нижний Новгород на заработки, но подвергся нападению со стороны неизвестных мне ментов. Вагит же разыгрывал национальную карту. Такие бумажки мы писали раз в квартал пока организацию, помогавшую жертвам ментовских пыток не прикрыли. Тогда уже наши услуги не понадобились.

      Глава 7: Томск

      В самолете до Томска я вспомнил, что однажды был на лекции человека, который утверждал, что Нижний Новгород – это центр мира. А точнее – «колыбель жизни». Дело было в библиотеке, где собрались, в основном, пожилые люди. Многие из них держали в руках книги лектора или других похожих писателей, а их оказалось довольно много. Они были плохого качества издания – простая черная обложка с желтыми тонкими страницами внутри.

      Лектора звали Михаил Викторович. Он научно доказал в своей книге тот факт, что миллионы лет назад метеорит, убивший всё живое на планете, попал именно туда, где сейчас сходятся воедино две реки – Волга и Ока. Якобы, эта низина образовалась именно таким образом. А колыбелью жизни Нижний Новгород стал благодаря тому, что после падения метеорита, из недр Земли начала вытекать вода, которая заполнила моря и океаны. Как-то так.

      Мы приземлились в аэропорту Томска поздно вечером, когда было уже темно. В составе группы был я, фотограф Илья, несколько солдат, две собаки, несколько сотрудников МЧС, а также какой-то важный полковник. Плюс гуманитарный груз. Перед отбытием в Сибирь, я подписал бумагу, в которой за хорошее вознаграждение согласился играть мэра Томска. Да, мне это тоже показалось странным, ведь у меня даже костюма нет. В случае разглашения чего бы то ни было из того, что мне предстоит увидеть, меня лишат не только обещанных денег, но и свободы по статье «Государственная измена». И никто об этом не узнает. Зачем я это подписал? Я до сих пор точно не знаю. С одной стороны, мне нужна была работа. С другой – это был большой проект, частью которого мне хотелось стать. В третьих, меня рекомендовал Юра, так что мне не хотелось его подводить.

      Когда я увидел томский аэропорт, я не поверил своим глазам. Он был частично разбомблен – здесь явно шли вооруженные бои. Вот только с кем? Я пока опасался задавать вопросы, но иногда подслушивал переговоры важных лиц. Так, я узнал, что полковника направляют на север области, чтобы он подавил сепаратистов у границы. В аэропорту был небольшой филиал армии – много машин, тяжелая техника, пулеметы, минометы, а также техника МЧС. Никакого гражданского населения я не заметил, зато на полу было много грязи и, почему-то, опилок.

      Мы с фотографом Ильей быстро пошли за нашим провожатым по имени Михаил. Нас гнали вперед так, что я толком ничего не успел понять. Он