– Где он? – Грозный старик недоверчиво покосился на тургауда, по-рысьи прищурил единственный глаз.
– Нойон11 у твоей Белой Юрты, бесстрашный! Сейчас поднимается на курган… Он жаждет видеть тебя.
Субэдэй пришпорил черного, как ночь, скакуна арабских кровей… Джэбэ, прославленный воин и храбрец, которого хранят боги от копий и мечей врагов, все последние дни не выходил из головы старика. Шесть дней назад по его приказу нойон бросился со своими воинами по кровавым следам разбитых кипчаков12 воеводы Яруна… И вот – Джэбэ здесь!
Субэдэй натянул повод у своей большой юрты на холме, где около рогатого пятихвостого бунчука были по кругу воткнуты в землю десять высоких копий с пестрыми бунчуками тысячников отряда. Теперь весь тумен был в сборе и гудел осиным роем на равнине.
Из-за юрты, в плотном оцепе личной охраны, показался высокий, широкогрудый багатур13 в остроконечном шлеме и чешуйчатой броне. Вид его был ужасен, как у бога войны – Сульдэ. Он весь до бровей был забрызган кровью и словно изъеден бурой кипчакской пылью. В таком виде Джэбэ было непросто узнать, но Субэдэй узнал и, подняв руку в приветствии, спешился.
– Кому пастух люб, люба и его собака. Вещь не прочна, хозяин долговечен. Многих лет и побед тебе, бесстрашный. Я – Джэбэ-Стрела!
– Где Ярун? И где его поганая свора? – обрубил Субэдэй, стальные китайские латы лязгнули на его плечах.
Джэбэ подал знак охране. Его телохранители тотчас отошли прочь и замерли неподалеку, почтительно наблюдая за встречей двух легендарных вождей величайшего Чингиз-хана.
– Я гнал Яруна до Хазар-реки14… Два дня назад здесь был бой. Мои сотни вырубили половину его псов. Их презренные останки ты видишь пред собою, храбрейший.
– Где остальные? – Ноздри Субэдэя по-волчьи хищно раздулись.
– Они воссоединились… с их главным ханом Котяном15. Моих сил не хватило сразиться с его ордой. Но я, хвала Онону и Керулену16, привез тебе подарок, храбрейший! Айя! Что может быть лучше для монгола-воина, чем голова его врага, брошенная у порога юрты?
Нойон щелкнул пальцами, и тургауд, стоявший ближе других, передал ему кожаный хурджин.
– Это Кулан, сподвижник Яруна. – Джэбэ дико свернул глазами, молча развязал тесемки переметной сумы и вытряхнул под ноги Субэдэю человеческую голову. – Ты узнал его, Субэдэй? Этот шелудивый пес осмелился скалить зубы на непобедимые тумены нашего повелителя!
Джэбэ подпнул носком сапога выбритую голову половца так, чтобы прославленный полководец мог лучше разглядеть лицо.
На старого монгола таращилась сизая маска с черной веной на горле, с глубоким, как межа, сабельным надрубом поперек правой скулы. Смерть выплеснула весь румянец и живой блеск из глаз, оставив лишь застывшую муку в мертвых очах.
– Ай, ай… – Барс с Отгрызенной Лапой удовлетворенно щелкнул языком, давая понять