Глава 1
Больничный Коллайдер
Он катил перед собой низкую железную тележку, как у носильщиков на вокзалах, заставленную большими алюминиевыми кастрюлями с едой, неряшливо маркированными синей масляной краской названиями отделений: IV хирургия, Урология, II Хирургия, Гнойное отделение, III Терапия… Бесконечный круг подвального коридора Клиники с рядами электрических кабелей по стенам, труб и боковых тоннелей, напоминал Большой андронный коллайдер и выходил далеко за пределы здания. Он чувствовал себя бозоном Хиггса, хотя не очень представлял, что это такое. И не знал, что Большой коллайдер построят только через 50 лет, а бозон откроют еще позже, если откроют.
А этот Коллайдер тянулся почти на два километра под землей. Сначала к пищеблоку с кислым духом несъеденной пищи. Потом к прачечной, где грязно пахло больничным бельем. Оттуда к моргу с запахами мертвечины, слабо дезодорированной формалином, куда покойников, накрытых летом и зимой тонкими простынями, привозили на неудобных высоких каталках, вихляющих колесами по дороге. И далее к котельной, что пропитала угольной пылью и угарным газом Коллайдер. За котельной стены сужались. Приходилось нагибаться, а потом и вовсе двигаться на четвереньках. Тех немногих, что смогли когда-то добраться до конца Коллайдера, похоже, никогда не существовало. Только легенды. Пару лет назад по распоряжению главврача узкую часть Коллайдера герметично заблокировали толстой стальной дверью, с уплотняющим запором в виде большого колеса, как на подводных лодках.
Это был его третий из пяти сегодняшних обеденных рейдов от пищеблока до вестибюля Клиники. Он говорил: «Уевстибуль», на уральский манер. И прижившееся название «Коллайдер» тоже придумал он, как придумал называть служивый люд подземелья, всех этих вечно пьяных электриков, сантехников, слесарей, «андронами» – тяжелыми частицами, кварками, – что сталкиваются постоянно между собой.
Остановил тележку подле своего служебного жилья, оборудованного точкой доступа в стандарте на порядки превосходившем XY-FI. Потянул ручку двери, вошел, предвкушая внеочередной подход к чайнику со спиртом, подвешенному над операционным столом. Под чайником, ожидая прихода хозяина, сидела трехцветная, как кошка, лягушка Эмма, страдавшая близорукостью и астигматизмом, и помешанная на любви к нему.
Боковая стена служебного помещения, с красным пожарным топориком, огнетушителем и вымпелом победителя социалистического соревнования, исчезла внезапно, будто не было ее. Подошел. Тревожиться не стал. И стоял, поправлял несуществующие очки и ждал, вглядываясь в черную зияющую пустоту, такую глубокую и густую, что хотелось взять в ладони.
Ожидание прервали два молодых щеголя, типичные стиляги по одеждам, что ввалились в жилье. Он успел подумать: «За Носителем пришли». И сразу умело и дерзко был атакован. И, отбиваясь от града прицельных ударов, приговаривал: – Вы ошиблись, чуваки! Дверью ошиблись, наверное. Не усердствуйте так.
Но у тех в глазах не было растерянности – может, вправду адресом ошиблись, – ненависти или злобы, только вероломство, как у кадетов. И продолжали поколачивать его, но как-то странно: осторожно, даже заботливо, будто опасались повредить. Он не мог понять, чего больше в их стараниях: угодливости или энтузиазма? И сам пошел в атаку. А те, будто ждали, и усилили нажим. До чужой победы было рукой подать. Его спас огнетушитель, что вдруг зашевелился и совсем не страшно выпустил порцию пены, жидким ручейком побежавшую по погасшей стене.
Мужчины в ужасе застыли, будто завидели вражеский танк. Он не стал ждать. Сорвал огнетушитель и, размахивая им, погнал пришельцев к двери, задев по дороге одного, а потом второго, тяжелым красным цилиндром, что продолжал пенить. Поглядел на зубы, оставленные ими лежать на полу. Вынес за дверь обоих. Прислонил к стене. И, не вспомнив про чайник со спиртом, покатил тележку с кастрюлями к лифту под вестибюлем Клиники.
Он почти добрался до цели, когда за спиной услышал незнакомый шум. Обернулся и увидел двух давешних щеголей на велосипедах, что старательно крутили педали, приближаясь к нему. «Психи», – промелькнуло в голове, и тут же переднее колесо одно из велосипедов въехало в пах с такой силой, что согнулся пополам, остановив дыхание. И следом – удар в голову. Боль внизу прошла, словно не было.
Он разогнулся и спросил удивленно: – Вам чего, чуваки?
– Познакомиться хотим, – успокоил один.
– Не позволю заниматься браконьерством на своей территории, – заорал он раздраженно и двинулся к разговорчивому, целя кулаком в голову. А когда понял, что промахнулся, удар другого свалил его самого.
Он лежал на влажном бетонном полу Коллайдера и разглядывал колею, продавленную за два десятилетия тележками с едой, покойниками, тюками с грязным и чистым бельем. Вставать и продолжать боевые действия не хотелось. «Еда остывает», – мелькнула мысль, но не заставила подняться. Подошли велосипедисты. Постояли,