Полночь наступила, зашумело в небесах, затрещало – змей прилетел.
А Стан как выскочит из кустов, как закричит:
– Тебя-то мне и надобно, ящер поганый!
Опешил змей – не ожидал он такого. Попятился даже, сам себе на хвост наступил, но совладал с собой, зарокотал грозным голосом:
– Кто ты есть, откуда взялся?
– Я – Стан Сокруши-Скала! По ночам камнями питаюсь, днём – цветами из горных долин. А будешь ещё в отаре озоровать – я на спине твоей чешуйчатой крест вырежу!
Застыл змей от ужаса – понял, что с ровней судьба его свела.
– По-погоди грозиться, да-давай сперва силой по-померяемся, – лепечет змей, а сам даже огнём пыхать забывает.
– Это мне-то с тобой силой меряться, ящер? Да я только дуну – ты и лапами кверху завалишься!
Наклонился Стан, нашарил на земле пастушью котомку, в которой сыр овечий лежал – целая непочатая голова, – и кричит:
– Ступай к реке, сыщи камень величиной вот с этот мельничный жёрнов – поглядим, кто из нас сильнее!
Змей к реке метнулся, отыскал, что было велено, приволок на бугорок.
– А теперь, ящер, попробуй-ка выжми из этого камня пахты сколько сможешь.
Стиснул змей в кулаке свой камень, поднатужился – камень и рассыпался в пыль, будто булка засохшая. Понятно, никакой пахты змей не добыл и рассердился ужасно.
– Глупый человек! Где это слыхано, чтобы из камней пахта лилась!
– Это смотря как взяться, – отвечает Стан.
Стиснул он в кулаке сыр – потекла из него пахта, землю намочила.
«Вот так силища! – думает змей. – Полечу-ка я лучше домой, пока цел».
А Стан разохотился со змеем тягаться, да и смекнул, что змей – трус преизрядный. Заступил ему Стан дорогу:
– Куда же ты, ящер? А кто отвечать будет за барашков, да за овечек, да за ягняток, которых ты из стада похитил? Нет, не отпущу я тебя – накажу за разбой!
Бедняга змей шелохнуться не смеет: а ну как Стан Сокруши-Скала дуновением его повалит, среди цветов на горном пастбище косточки схоронит?
Со страху, говорят, голова куда как быстро соображает! Вот и змей сообразил.
– Слушай, – говорит он Стану, – ты молодец хоть куда, а моей матушке как раз умелый да сильный слуга надобен. Полетели со мной! Здешние три дня всё равно что год в земном мире; ежели возьмёт тебя матушка на службу, так за каждый день семь мешков монет тебе отвалит! Соглашайся – дело выгодное!
Голова у Стана закружилась, как счёл он, сколько же это всего мешков получится. Согласился Стан служить старой змеихе, и пустились они со змеем в путь.
Долго шли местностью дикой, пустынной. Вдруг засверкали издали два огня, яркие-преяркие. Не понял Стан, что это такое, лишь на пороге змеева жилища сообразил: то глядела на дорогу, сына поджидаючи, сама змеиха-матушка. Уж она и очаг затеплила, и котёл приготовила, чтобы молоко овечье кипятить. Старая-престарая была змеиха, точно земля, точно само время; рассчитывала она,