Так моя игра и закончилась. Потом их руководитель мне объяснил, что в пещере меня ждали захватывающие приключения, но раз я решил игру сломать, то – сам виноват. Я не спорил. Мне хватило, честно говоря.
Большой театр
Пока мой отец был жив, родители каждый год покупали абонемент в консерваторию и раз в месяц ходили на концерт. Мне они тоже советовали, говорили, что музыка успокоит мне душу и поможет не нервничать. Я несколько раз добросовестно пробовал, но, может быть, не на те концерты попадал, может не в том настроении, но ни разу классическая музыка не тронула мое сердце до того самого случая, когда волею судьбы я целый год был спонсором Большого театра.
Началось все весьма банально. Один богатей, с которым мы в то время пытались дружить, в минуту откровения поделился мечтой о балерине. Ничего в этом не было особенного, даже хорошо, что при его сумасшедшей жизни у человека еще есть мечта, тем более, он намеревался не просто балериной овладеть, а строил романтические планы и в эти моменты смущенно морщил лоб, округлял глаза, хихикал, что очень ему шло, подкупало и внушало надежду на то, что и богатеи не лишены человеческого. Этот мой в итоге несостоявшийся товарищ был от земли метр семьдесят два сантиметра и женщин выше себя не терпел. Балерины, по его мнению, все как раз и должны быть маленького роста при идеальном телосложении и обширных талантах, присущих эмоциональным, творческим, музыкальным и очень спортивным девушкам. Мы полагали, что в Большой театр уже отобраны лучшие и для счастья осталось только проникнуть в его закрома. И так удачно получилось, что один из моих сотрудников в советское время был музыкантом, сам преподавал и занимал высокие посты в мире музыки, но в Душанбе. Потом, во время первой таджикской войны, ему пришлось переехать в Москву. Сохранить он сумел только старый кабинетный рояль, который в Москве продал, и купил трехкомнатную квартиру. Нигде по музыкальной линии