Если кому захочется посмотреть на женское совершенство, то я очень рекомендую взглянуть на Алину и вовсе не потому, что так охарактеризовал её Роман. Юная Алина, которой только-только стукнуло шестнадцать лет, что было зафиксировано получением паспорта, о чём речь впереди, на самом деле представляла собой образец женской красоты.
Нет-нет, она не пользовалась ещё косметикой, не носила юбки короче, чем позволяли её физиологические достоинства, не уподобляла себя героиням телесериалов. Она была красива сама по себе.
Средний рост Алины едва позволял ей дотягиваться макушкой головы до плеча Романа. Однако для российской девушки такой рост считается вполне нормальным. Это в Англии полагают, что стандартно красивая женщина настолько длиннонога, что легко сядет верхом на коня, не утруждая себя помещением ноги в стремя. В России другие критерии красоты.
Разумеется, глядя на девушку издали, мужчина сначала оценивает стройность её ног, затем бёдра, талию, груди и то, как это всё сочетается с одеждой, с походкой, умением чувствовать себя свободно в окружающем мире.
В этом отношении у Алины было всё в порядке. Части тела отвечали необходимым пропорциям. Икры ног выделялись ровно настолько, чтобы придавать ногам этакую изящную стремительность в движении, не выступая таким образом, чтобы придавать голеням извращённую массивность. Хотя не могу не признаться, что понятие красоты и вот именно изящности весьма относительно. Ибо, например, крепкие женские ноги с очень заметными икрами имеют свою притягательную силу, поражающую воображение мужчин надёжной устойчивостью. Однако ножки Алины, казалось, были выточены умелым мастером с особой любовью к плавным переходам без каких-либо резкостей в изгибах. Такие ножки, наверное, понравились бы самому Пушкину, большому знатоку женских прелестей.
Объёмы груди, талии и бёдер у Алины были в классическом соотношении шестьдесят-тридцать-шестьдесят сантиметров. Роман не производил замеры и не думал о них, но пропорциональность девичьей фигуры подсознательно отмечалась в мыслительных тайниках исследователя, и он любовался девушкой как произведением искусства, никогда, впрочем, не признаваясь себе в этом.
Да, но об упомянутых достоинствах мы говорим, когда смотрим на даму издали. А настоящее знакомство с нею начинается лишь тогда, когда она приблизится достаточно, чтобы вы смогли увидеть её глаза. Не губы, не щёки, не нос в конце-концов, а глаза, поскольку именно они являются той сутью, что способна полностью изменить отношение к человеку. Пустой, ничего не выражающий взгляд, как ненужная обёртка от съеденной конфеты, которую сразу выбрасывают, может заставить сразу же забыть о красоте, приводившей только что в восторг.
Французский поэт Жак Превер замечательно с фотографической точностью начинает своё восприятие женщины с глаз:
Три спички, зажжённые одна за другой.
Первая, чтобы увидеть твои глаза.
Вторая – чтобы увидеть твои губы.
Третья – чтобы увидеть лицо твоё всё целиком.
И чтобы помнить, тебя