– Разрешите войти, Ирина Николаевна, – отрапортовал Димка, будто военный, который явился, как только смог.
– А зачем? – повернулась в его сторону учительница и, прищурившись сквозь очки, начала прожигать проницательным взглядом. Этот взгляд, изученный им за три года, не сулил ничего хорошего.
– Чтобы увидеть вас, своего любимого преподавателя, Ирина Николаевна, – ответил он, едва сдерживая улыбку.
– Неужели? – её строгий голос перешёл на наигранное удивление. – Возможно, и остальные двадцать человек пришли за тем же, что и ты? Так они ведь не опоздали, в отличие от тебя, Дима, и могут дольше созерцать меня, красивую, – ответила преподаватель, добавив к словам такую же сдержанную улыбку.
– Грешен, Ирина Николаевна, грешен, но, поймите, долго не мог выбрать рубашку для радости глаз ваших, поэтому и надел футболку, чтобы запомниться вам в этом учебном году на фоне двадцати человек в костюмах, – и с такой любовью и замиранием дыхания посмотрел в глаза учительнице – так даже фанаты не смотрят на своих кумиров при встрече.
– Силён подхалимничать, силён, и где так глазёнки свои хитрые научился строить, ведь, не знай я тебя три года, Дима, поверила бы, – уже более мягким, прощающим тоном говорила Ирина Николаевна.
– Так в России живём, тут на что ни посмотри, сердце любовью ко всему прекрасному наполняется, и от этого каждое слово становится наполненным любовью к окружающим людям.
– Ох, чертяга языкастый, но, не поверишь, я вот минут двадцать назад начала способ наказания для тебя придумывать, коли отважишься зайти после звонка. Всё не могла выбрать, с чего начну: за тесты посажу или за всех тесты заставлю решать. Случаем, ты мне не посоветуешь, что выбрать для тебя?
При этом вопросе у той части класса, которая умудрилась начать списывать, появилась крохотная надежда, что так оно и будет и им не придётся решать исторические головоломки от самого строгого преподавателя школы. Другая же часть класса просто не обращала внимания на происходящее, зная, что вероятность ничего не делать и получить хорошую оценку у Ирины Николаевны совершенно отсутствует, даже для Карамзина.
Димка, стоя в раздумье, смотрел в глаза преподавателя, она сквозь очки смотрела на него, ожидая, какой из предложенных вариантов наказания он выберет.
«Нет, не буду я ничего из предложенного вами делать, мне что, заняться нечем?» – подумал он про себя, не отводя взгляда. Два предложенных варианта его совершенно не устраивали, и, вспомнив сон с ангелом, он придумал. Правда, то, что он обычно придумывает, у ангела в большинстве случаев вызывает желание его укорить. Первая пришедшая в голову мысль была именно из этого списка. «Как, не сделав сейчас, узнаешь?» – успокоил он себя, выдохнул и уже без какой-либо наигранности, как будто готов с лёгкостью