Последние дни перед отъездом были странными. Вроде и не похороны, у которых, как ни крути, есть какой-то уклад, какой-то порядок. И не сидение у постели тяжело больного близкого человека. И не ожидание приговора в суде. Просто маета – все ходили по коридору, вспоминали хорошее и прощались. А главное – все равно не верили в реальность происходящего и недоумевали. Ну как, как такое могло произойти?…
В раздевалке "Амкара" еще все было как обычно. Словно недавно закончилась тренировка – фишки на макете, разбросанная в легком беспорядке форма, пустой термос… Я никак не мог понять, что же мне это напоминает. А потом пронзило: это же словно картинка из документального фильма про Кампучию, который посмотрел в детстве. Там ничего особенного не было – просто камера гуляла по абсолютно пустому Пномпеню сразу после того, как оттуда изгнали Пол Пота. Который, если кто не в курсе, изничтожил полстраны, а всех горожан отправил в сельскую местность. В том фильме тоже все было как обычно, как и полагается – вывески на зданиях, пишущие машинки в офисах, разбросанные детские игрушки в домах. Только ни одного человека в кадре. В этом и был весь ужас.
И тут – то же самое. Полное ощущение, что сейчас откроется дверь – и все завертится как всегда. И беспросветное понимание, что этого уже не будет.
Пацаны ходили в это время по коридору третьего этажа, где находились клубный офис и гостиница. Подписывали бумажки, в сотый раз узнавали, что погашать долги перед ними никто не собирается, да и не на что это делать. Становились свободными агентами и прощались – друг с другом и с Пермью. Те, кто успел обзавестись какой-то утварью, с легким сердцем делали подарки сотрудницам гостиницы и работникам клуба – не таскать же за собой эти телевизоры, кофемашины и микроволновки по премьер-лиге. Тем более, что здесь такие люди подобрались, к которым просто нельзя было не испытывать чувства благодарности. Многие работали в "Амкаре" чуть ли не с момента создания клуба. И они-то, в отличие от футболистов, оказались в прямом смысле этого слова, выброшенными на улицу…
К нам в пресс-службу заглянул Сергей Мальцев, главный клубный юрист и кадровик. "Ребят, сфотографируйте чтоль меня. – Резюме же лучше со снимком рассылать, правда?"
Пришла попрощаться Лиза Шандера, пиарщица. Она себе новую работу уже нашла, но футбольный клуб – это же больше чем место, где просто получаешь зарплату. В глазах слезы. "Ну и что, что у меня все будет нормально в жизни? Как же без "Амкара"-то? Он бы играл, я бы на матчи иногда ходила, новости читала…"
Лиза проработала в клубе недолго, но рядом с "Амкаром" была всегда. У нее до сих пор живет кошка Руслана Муллагалиева – первого и, безусловно, лучшего пресс-атташе клуба, который умер в 2009-м. Когда-то мы конфликтовали и, если туда, наверх, с земли доходит какая-то информация, то мой трансфер в Пермь ему наверняка не понравился. Но сейчас, надеюсь, он видит: кое-что для клуба я сделал.
Хотя гораздо больше, конечно, не успел. Здесь работало столько замечате
льных людей, о которых так хотелось рассказать, столько было историй, до которых так и не дошли руки!
Столкнулся в коридоре с Алексеичем – администратором команды Владимиром Соловьевым, одним из главных ветеранов пермского футбола. Он еще в семьдесят каком-то году бухал со Збигневом Бонеком, когда знаменитый поляк вместе со своим "Видзевом" приезжал в Пермь на товарищеский матч, представляете? А сейчас Алексеич держит, наверное, последнюю в нашем футболе голубятню – прямо на крыше западной трибуны стадиона. Как же я себя кляну за то, что так о ней и не рассказал! Но вы же знаете, как это бывает: то одно, то другое, то игра, то выезд, а потом раз – лето в Перми короткое, пейзаж вмиг становится серым или черным, и всякий смысл в фотографиях пропадает. А без них все рассказы о том, как голуби возвращались сюда из самых отдаленных районов Перми, как они любят друг друга и что чувствуют во время матчей – это уже совсем не то…
А вот – Владислав Николаевич Шелгунов, еще одна пермская легенда. Всю жизнь в футболе, вся жизнь "Амкара" – на его глазах. Журналист, историк, создатель клубного музея. Новые хозяева пермской футбольной жизни не раз открыто говорили о том, что от этого музея пора избавляться и что место бесценной экспозиции – где-нибудь в недрах минспорта, которое и было одним из могильщиков "Амкара". Вот как теперь Николаичу не то что ходить на футбол или просто проезжать мимо стадиона? Жить вообще как – и ему и еще тысячам и тысячам людей, искренне и горячо любившим свою футбольную команду.
Вот говорят: уходят не люди – уходят миры. А когда целые футбольные команды умирают – это как?
У каждого в воспоминаниях остался свой "Амкар". И чем больше времени пройдет со дня гибели клуба, совсем немного не дожившего до своего 25-летия, тем светлее и романтичнее