Не смотря на обилие сырости, грибы не попадались. Как в анекдоте про Штирлица, который со словами: «Видать, не сезон!» зашвырнул корзинку в сугроб. Лишь на закате удалось найти на одной из сухих полянок немного лесной земляники. Ягода ещё только начинала спеть. От голода Зубров даже вспомнил, что можно есть молодые побеги папоротника. Ими друзья, уже в сумерках, и набили жадно заявлявшие о себе животы. Спать легли на голой земле, устланной охапками того же растения. В итоге замерзли, не выспались и проснулись с ломотой во всем теле. А в довершение, очевидно от папоротника, обоих прошиб сильнейший понос. Лишь трофейному коню всё было нипочем. Спал он стоя. Наверняка при этом не замерз. А с утра пораньше, с видимым удовольствием, принялся хрупать сочную траву.
– Нет, Коль, на траве мы долго не протянем. Мы же не лошади!
– А где ты мясо возьмешь? – злой Зубров страдальчески держался за многократно злодейски опорожненный живот.
– Да, хотя бы, вон! – Феоктистов указал на ближайшее дерево, в кроне которого деловито сновали и перепархивали какие-то чёрные птицы. Не то скворцы, не то дрозды, кто их разберёт. Вообще, присмотревшись, друзья поняли, что этот лес буквально кишел жизнью. Птиц было много, они то и дело попадались на глаза. Пару раз на край поляны выходили групы мелких светло-коричневых оленей. Ночью кто-то красноречиво хрюкал неподалеку. Наверняка, кабаны. Да и самых разных следов на земле было множество.
Зубров явно заинтересовался:
– Слушай, а чем охотиться будем? Тут рогатку бы в самый раз. Но не из трусов же резинку выдергивать! Из такой рогатки не сделать. Да и на лук она не пойдет.
– Смотри как их тут много. Может, просто камнями попробуем посшибать?
– Ну, давай!
На дне прозрачного лесного ручья, из которого ребята пили весь прошлый день, удалось отыскать несколько крупных окатышей гальки. Ими и попробовали поохотиться. Птицы подпускали людей достаточно близко, но от камней раз за разом уворачивались. Полностью вымотавшись, настырные мальчишки немного отдыхали и вновь выбирали дерево с птичьей стаей. В конце концов, более меткому Николаю повезло. Он подшиб какого-то зазевавшегося пернатого. Тот сверзился с дерева, но тут же попробовал снова взлететь. Оба приятеля бросились на ускользающую добычу и безжалостно добили топорищами. Азартно порыкивая, тут же ощипали. И лишь держа в руке тощую тушку, похожую на сдохшего от голода, раздавленного цыпленка, Володька спросил:
– А жарить-то на чём будем?
Остаток дня провели, безуспешно пытаясь добыть огонь трением. Но в результате лишь стерли руки до кровавых мозолей.
– Блин, так птица вообще протухнет! – в сердцах ругнулся Николай. – Давай, хоть выпотрошим, да на солнце подсушим.
Несчастную