Он окинул ее откровенным, задумчивым взглядом, от которого девушке стало не по себе.
– Лиза, – выдавила она из себя, и только потом поняла, что озвучила свое личное, слишком личное имя.
Улыбка изогнула губы мужчины.
– Лиза, я забираю тебя.
Борис собрался было подняться со стула, но незнакомец предостерегающее сообщил тому:
– Сиди, Борис, сиди. Прежде чем ты тут начнешь выказывать неуважение ко всяким негодяям, коим ты посчитал меня в первый день нашего знакомства, я хочу кое-что показать тебе и Лизе.
Мужчина извлек что-то из внутреннего кармана своей кожаной куртки. Это был сложенный вдвое листок – старый, местами пожелтевший, но целый.
– Знаешь, что это? – вопросил Нориаки, разворачивая лист перед покрасневшим лицом Бориса.
– Понятия не имею, – нервно ответил тот.
– Лжешь, – усмехнулся мужчина, – это – ваша кровь – твоя и твоего брата, Георгия. Ваша клятва. Вспомни хорошенько – тысяча девятьсот девяносто девятый год. Три девятки на конце. Ты и брат пришли к одному очень важному человеку, прося о помощи. И получили ее, зная, что придет время расплаты. И время пришло. Я забираю девушку.
– Не смей! – рявкнул, еще больше краснея, Борис, в тщетной попытке подняться, но мужчина толкнул того в плечо, и дядя вновь сел на стул.
– Ты и твой брат знали – на что шли, – холодно заявил Нориаки, переводя взор с Бориса на еще больше побледневшую девушку.
– Ты-то далеко не дура, Лиза. Собирайся, сегодня мы покинем этот городок.
Лиза часто-часто заморгала, а потом… разразилась истеричным смехом. Слезы полились из ее глаз, пока она хохотала, словно сумасшедшая, ухватившись руками за живот. Нориаки молча наблюдал за истерикой девушки. Когда та, наконец, немного успокоилась, он услышал ее дрожащий голос:
– Это что, чья-то шутка? Вообще-то, рабство давно отменено!
– Условно – да, оно отменено, – усмехнулся Нориаки, шагнув к Лизе, и та испуганно попятилась назад. – Но правда жизни в том, что рабство еще существует, Лиза.
Девушка уперлась бедром в столик.
– Не подходи к ней, ублюдок! – закричал Борис, резво поднимаясь на ноги, готовый защитить племянницу. Нориаки устало вздохнул и, развернувшись, легонько, как он думал, ударил мужчину. Последний со стоном опустился на все тот же стул.
Лиза вытаращила глаза, спешно прикрывая рот ладонью – она была напугана.
– Ты поедешь со мной, – удивительно вежливо повторил Нориаки. – Конечно, есть другой вариант – я могу забрать твою мать, тетю или, скажем, сестру. Но ты, признаться, самый лучший вариант. Еще, я должен буду тебя предупредить, если мои слова еще не дошли до тебя, и ты не услышала их важность, придется что-то сделать с кафе. Поджечь, например. И это – не моя прихоть. Но я надеюсь, что ты, как умная девушка, все поняла. В любом случае, ты поедешь со мной.
Девушка обреченно посмотрела на стоявшего напротив