– И мне приятно. Какое удивительное имя!
Мы шли прямо, а потом свернули на Вайн стрит.
– «Колори» – это по-итальянски «цвета».
– И ты, похоже, выбрала синий, – усмехнулся я.
Тем временем мы уже пересекли Голливудский бульвар и шли вверх по улице, прямо к шпилю знаменитой звукозаписывающей компании. Вдруг она резко остановилась и медленно опустилась на колени у одной из звезд. Я посмотрел через ее плечо на тротуар – она выбрала звезду гитариста легендарной ливерпульской четверки. Девушка вынула из сумки упаковку влажных салфеток и стала осторожно и невозмутимо протирать звезду, пока та ни заблестела, как настоящая. Потом она ласково провела кончиками пальцев по имени и заулыбалась еще шире.
Я наблюдал за ней со смесью смущения и восхищения. Мимо ходили люди, туристы смотрели на нее, как на ненормальную, но она все делала так, как будто это был ее ежедневный ритуал, как будто так и должно было быть. Я опустился перед ней на корточки.
– Твоя любимая звезда, да?
– Мой любимый мужчина.
– О…
Она поднялась на ноги и пожала плечами.
– Я влюбилась в него очень-очень давно, так что это по-настоящему. И потом, я не встретила никого, кто показался бы мне достойным того, чтобы занять его место в моем сердце.
– Но ведь он умер…
– И что теперь?
Она вытянула из выреза рубашки медальон на длинной цепочке и раскрыла его. В нем была черно-белая фотография музыканта. Я заулыбался, и она ответила тем же.
– Ты смешная.
Мы молча шли по бульвару. Я с интересом оглядывался по сторонам, рассматривал людей, здания, сверкающие вывески, звезды под ногами… она просто глядела перед собой, и с ее губ не исчезала счастливая улыбка. Кажется, она навсегда приклеилась к ней.
Неподалеку от театра Кодак на тротуаре стоял паренек в узких джинсах и футболке и пел какую-то песню, аккомпанируя себе на гитаре. Мы остановились послушать. Джой вдруг резко повернулась ко мне.
– Ты ведь тоже музыкант, подыграй ему!
Я огляделся.
– Я не знаю эти песни…
Она слегка склонила голову, щурясь за стеклами очков, но потом снова заулыбалась. Она подошла к пареньку поближе и запела вместе с ним. Он удивленно взглянул на нее, но потом одобрительно закивал. Они пели вместе какую-то песню о любви. Ее голос был похож на виолончель, и когда она пела, в нем появлялась приятная хрипотца, его голос – на блюзовую электрогитару. Вместе они звучали просто изумительно!
Люди останавливались, кивали в такт музыке, кидали в раскрытый чехол деньги и конфеты, фотографировали их. Они спели несколько песен, а потом Джой вытащила из своей бездонной сумки огромный «Палароид» и сфотографировалась с парнем. Убрав и камеру, и снимок обратно в сумку, она помахала мальчику рукой и направилась ко мне.
– Это… это было так здорово! – пробормотал я, – вы часто так делаете?
– Что?