– Куда ехать, барин?
– В замок короля!
Телега брела по каменной улице, вливаясь в суету города цокотом копыт и стуком колес. Каждая стена Исаада перетекала в дорогу, дорога в дом, дома соединялись переходами, извивались, сплетались лабиринтами улиц. Дворец был единым организмом, по закоулкам которого сновали богато, со вкусом одетые, люди, органично заполняя его, точно кровь вены. В нём не было ничего лишнего, каждая стена, камень, труба, крыша и прочее существовали для единства всей системы. Кажется, будто если убрать одну из стен, то весь город рассыплется. Отчасти, возможно, это и так, ведь в Исааде был водовод и зловонные трубы, которые пронизывали весь город, снабжали водой дома и выводили из них отходы. Стоя на высоком обрыве у берега моря, дворец активно пользовался всеми преимуществами такого расположения. Но совсем другое дело – окрестности Тарплена за стенами дворца. Где на тысячи километров раскинулись многочисленные засеянные поля, пастбища скота, преимущественно одноэтажные жилища земледельцев и мелких ремесленников из сруба, простенькие придорожные таверны. Всё это тщательно охранялось, даже в самых отдаленных уголках Тарплена были посты стражников. Ни один другой город Морталии не был настолько безопасен для населения.
– Не кажется ли тебе, Бэн, что мы сильно выделяемся? – задумался Друлль, провожая взглядом пышную даму в огромной шляпе с перьями. – Словно безобразный рубец на безупречном лице. Когда я был здесь в прошлый раз, Тарплен не чурался своей нищеты. По улицам бродили бедняки, земледельцы, доярки из-за стен. Когда же город успел превратиться в пристыженную девицу, скрывающую под вычурными юбками дырявые чулки с заплатами?
– А что я вам говорил, барин? – довольно хмыкнул возничий и почесал грудь. – Не жалуют нас здесь больше!
– Какая досада, – тяжело вздохнул Друлль. – Однажды Исаад сказал, что людям не нужна свобода. Потеряв господина, они сразу же ищут ему замену. Он не верил, что люди смогут обрести свободу в своих умах, и видимо был прав.
– Барин, говоришь так, словно был лично знаком с первым королём Тарплена, – подозрительно покосился на Друлля Бэн.
– Да брось, по-твоему, мне триста лет?
– Лет сорок думаю, – почесал квадратный подбородок Бэн с двухдневной чёрной щетиной.
– А если учесть, что я стриг?
– Ну тогда лет сто. Разве мастер истины стриг?
– Да какая разница.
Повозка остановилась у стальных ворот дворца.
– Вот и приехали, барин.
– Держи, Бэн, – Друлль протянул возничему золотую дюжину и спрыгнул с телеги.
– Вот это щедрость! – широко улыбнулся возничий, рассматривая монету. – Воспользуюсь случаем и опрокину пару кружек пива в таверне.
– Прощай. И береги себя.
Бэн хлестнул коня и телега тронулась.
Дворец короля утопал в звуках моря. В чистом небе кружили чайки и кричали. Статуя обнажённой девушки расправила крылья вместо рук в центре гранитного