Наверно, мои щёки стали такими же розовыми, как мороженное девочки, что промчалась на роликах мимо нас.
– Если честно, я не запомнила его название, – скорее, я его даже не увидела.
– «Двадцать три», – одновременно ответили брат с сестрой.
– А что это значит?
– Это значит, что нас с братом двое, а с тобой нас уже трое. То есть сначала было два, а потом три.
– Двадцать три, – закончил Питер, переглядываясь с сестрой, – чтобы прийти к нужному результату логика не нужна.
Чё? Я видимо не понимаю этих ребят гораздо больше, чем думала. Можно предположить, что они сумасшедшие, которые сбежали из психушки, ну или которые просто не добежали еще до неё.
– А вы, ребят, не думаете, что нас могут найти если не по машине, то по вашему бару?
– Нет, – ответил парень, – это исключено. Никаких бумаг хоть с какой-нибудь информацией о нас не хранится в баре. Ни имён сотрудников, ни имён владельцев. А раз за нами не было погони…
– То нас не смогут найти, – подхватила девушка. – И тем более, в этот бар ходят только «свои» люди, поэтому этим паренькам будет не просто узнать вообще хоть что-нибудь.
– Ясно.
Дойдя наконец-то до высотки, я почувствовала себя гораздо спокойнее. Будто этот дом – самое надёжное место, которое только можно было найти. И вот каких-то пять минут, и меня никто и ничто не найдет: ни опасность, ни люди – абсолютно ничего.
Кого я обманываю?
Остановившись перед зданием, я посмотрела наверх, будто хотела увидеть какой-то знак. Но в небе только парили птицы, и солнце светило как никогда ярко. Сегодня прекрасный день. Прекрасный день, чтобы остаться в живых этим двоим.
Мне не нравилась идея приехать сюда, потому что их дом на самом деле не самое безопасное место, а наоборот – именно сюда в первую очередь придут те люди. Они точно смогут найти, хоть ребята уверяют об обратном. Но мне так не хочется в это верить. Ну вот опять, я веду себя как ребёнок. Сколько можно? Ребята прошли чуть вперёд, но затем заметили, что я отстала.
– Ну и чего ты там застряла? – обратилась ко мне Мэри.
На какую-то долю секунды мне показалось, что я смогу рвануть с места и убежать от них далеко-далеко. Ведь так будет лучше для всех. Но ноги будто не слушались меня и прилипли к асфальту.
– Это очень плохая идея – идти к вам домой, – пробормотала я, глядя на брата с сестрой.
Они переглянулись, как будто телепатически спрашивали друг друга: «Она что серьезно?».
– Значит так, плохая это идея или нет – решать нам, а у тебя проблемы есть посерьёзней, так что перестань изображать из себя жертву и пошли уже, – сказала Мэри таким жёстким тоном, какого я от неё не ожидала.
Она подошла ко мне, схватила за руку и потащила внутрь здания.
Вот теперь мне стало стыдно за своё поведение. И это уже начинало меня злить, потому что Мэри права – нужно переставать вести себя как жертва. Возьми себя в руки, тряпка! Но как,