Вересковый мед. Виктория Оленина

жены, два года назад. Он чувствовал тогда себя одиноким и несчастным. Дети давно живут отдельно, появляются на горизонте крайне редко, пока была жива жена, только на семейные праздники. А как ее не стало, то и вовсе не спешили навестить отца. Раз в две недели, по телефону, справлялись о его самочувствии, и все. Да, на детях профессора природа однозначно решила отдыхать. Ни сын, ни дочь по стопам отца не пошли. Скорее наоборот, оба старались держаться от медицины подальше, даже разговоры на эту тему не поднимали. Дочка работала дизайнером, а сын, окончив горный институт, уехал с группой геологов куда-то в Сибирь. Потом, конечно, вернулся, но не к отцу. Сначала снимал комнату, затем квартиру, а чуть позже женился и переехал к жене. И остался Игорь Петрович один. Когда он понял, что каждодневное возлияние становится для него опасной привычкой, на употреблении чего – либо был поставлен жирный крест. Синельников с головой ушел в работу, домой приходил только спать.

      В этот раз он тоже не выдержал, выпил, но сумел совладать с собой и перешел на зеленый чай. Это был способ снятия стресса и напряжения, изобретенный самим профессором и срабатывал четко. Мысли перестали быть хаотичными, все складывалось и вставало на свои места. Он вспомнил, где, когда и как его ученик следил за всеми его передвижениями. Теперь он понимал, почему так часто Саша оставался на работе, почему сталкивался с ним в НИИ в самое неурочное время, да еще в тех местах, где не должны были столкнутся. Одного профессор не мог понять, как же это он – человек неглупый и умудренный жизненным опытом, не разглядел в своем ученике карьериста, как мог принять обыкновенное банальное шпионство за интерес к науке, стремление к славе и к большим гонорарам, за желание помочь людям, которым это необходимо! Вот тебе и дело, которому ты служишь!

      Синельников налил себе еще зеленого чая, сделал несколько глотков и встал с кресла. Неожиданно его пронзила мысль о том, что ведь Балаганов может и не остановиться на этом. Пойдет по головам ради достижения своей цели. А если с ним, Игорем Петровичем вдруг что-то случится, да не что то, черт побери, а конкретно, его не станет, тогда дети, вступившие в наследство, быстро решат вопрос. Ведь их будет интересовать только материально – финансовая сторона, а не его папки с записями, с результатами его исследований и прочего, скорее всего они даже не обратят внимания на его многолетнюю работу. В лучшем случае – выбросят на помойку вместе с сейфом. Если удастся сейф открыть, то даже не удосужатся посмотреть, что за папки с бумагами, и, тем более, не станут их читать, так как оба ненавидят медицину. Хотя, в том, что кто-то сможет открыть этот сейф, профессор сильно сомневался. Это была надежная конструкция, выполненная на заказ за границей. Однозначно, выкинут, как старый хлам. Но если придет некто и, принеся глубокие соболезнования, предложит выкупить это все, да к тому же за неплохие деньги, то все труды, на которые ушли годы изысканий, бережно хранимые до этих пор, будут проданы. Балаганов непременно