Открыв погребок с искусственной системой охлаждения, старательно выполняя механические движения, старик спустился по деревянным ступеням, зажёг свет. Ярко освещала фосфорная лампа подземное помещение.
Легко отодвинув в сторону огромный пластмассовый ящик с корнеплодами, похожими на клубни картофеля, он открыл тайник. Без особого физического напряжения вытащил оттуда два увесистых куля, плотно набитый пачками денег. Развязал один из них, извлёк оттуда большую металлическую шкатулку. Посмотрел вовнутрь её. В ней блестели разного рода и вида драгоценности. Положил их обратно. Потом вытащил на свет в плотно перевязанной матерчатой сумке, свёрток. Отбросил его в сторону и завязал мешок.
– Бумаги и пластиковые карты надо оставить себе, – механическим голосом сказал Виктор Агафонович. – Оставляю!
Ящик с корнеплодами поставил на место.
С необыкновенной лёгкостью он взял в обе руки два тяжёлых куля, загруженный ассигнациями, и направился с грузом к «попрыгунчику». Старик с лёгкостью держал мешки на вытянутых руках.
– А вы быстро вернулись, – удивился Снегирёв, обращаясь к Гирову и Платонову. – Чего вы рядом с машиной стоите? Садитесь – и поехали!
– Не спеши, Ванёк! – Сказал Платонов. Вот дедушка подошёл. Он вот нам в кулёчках гостинцы принёс – сальца да пирожков в дорогу.
Двуглавый старик поставил кули рядом с автомобилем и приготовился выполнять дальнейшие указания.
– Молодец! – Похвалил его Гиров. – Надеюсь, ты нас не обманул. Можешь быть свободным, робот!
Двуглавый старик поклялся, что здесь все деньги и драгоценности, которые имелись в доме Просто – крупных купюры, потому кажется, что их мало.
Платонов открыл багажник, а Снегирёв вышел из машины и приподнял один и кулей.
– Ничего себе тяжесть! – Выразил удивление Снегирёв. – Ничего себе пирожки!
– Я робот! – Бесстрастно произнёс двуглавый стрик. – Я – робот!
– Ты не робот, а мерзавец! – Дал чёткое определение натуре и характеру Виктора Агафоновича Михаил. – Всё это, тобой украденное тобой, мы используем на благое дело. Ты уже не робот, а негодяй. Каким был, таким и останешься!
Старик встрепенулся, и горькие густые слёзы увлажнили щёки его обеих лиц.
– Я сообщу, куда надо… или в специальные карающие органы, – прошептал старик. – Вы будете наказаны.
– Если ты кому-нибудь в своё время на хвост перца насыпал, Виктор Агафонович, то не мы, а ты можешь получить… смертную казнь, – заверил старика Родион, закрывая багажник. – Не потому, что у нас много радетелей за справедливость.
– Тебя уберут, дедушка, быстро. Возможно, до суда и следствия, – пояснил Михаил. – Свои же тебя под землю спрячут, чтобы ты не потянул за собой очень и очень многих «уважаемых» господ, плюралистов, ультра-либералов и прочий хлам. Они ничего не боятся, но замочат