Проходят часы, дни. Мама ездит в больницу и проведывает Тому, проводит с ней время и возвращается обратно домой, к нам. И так всю неделю. На днях из больницы сообщают, что Тома умерла. Мама впадает в депрессионное состояние, её лицо в слезах. Отчим успокаивает мать, но это не помогает. Мы с братом, глядя на маму, тоже начинаем плакать, прижимаясь к ней. И вот нас оставляют у соседки бабы Риммы, а сами едут в больницу за Томой. Баба Римма меня с братом накормила и усадила на диван, напротив чёрно-белого телевизора. Они вернулись поздно вечером и забрали нас. Мама была неузнаваемой. Мы её такой никогда не видели. Она с нами не разговаривала, а всё пускала слёзы по лицу.
На следующий день к нам приехали тётя Галя, бабушка, Валерка и Лена. У нас квартира маленькая, и разместились так: взрослые в комнате, что ближе к кухне, ну а мы в дальней комнате. Дядя Олег не приехал, так как был с мужиками на рыбалке, и с ним не было связи.
И вот на вторые сутки после смерти Томы отчим рано утром уезжает куда-то. А мама стала одеваться во всё чёрное. Все зашевелились. Только мы четверо были вместе и порой подшучивали друг над другом. Но при взгляде на взрослых, на их унылые лица, нам становилось не по себе. Особенно мама была вообще неузнаваемой. В ней ни капли жизни, один лишь негатив. Она рыдала и рыдала. Тётя Галя в зале, где взрослые спят, поставила посреди комнаты два табурета, позаимствованных у соседки. Примерно в обед приехал отчим с духовым оркестром и привёз Тому в маленьком гробу. Он занёс её домой и положил на те самые табуреты. В гробу лежит маленькая Тома, мама, глядя на неё, стала истерить, она стала кричать. И её никто не мог успокоить. Тётя Галя, сбегав к бабе Римме за нашатырным спиртом, дала маме понюхать. Мама вроде как пришла в себя, но её всё же вывели из квартиры на улицу вдохнуть свежего воздуха. С нами была бабушка, и она от нас не отходила. Я с братом хотел вслед за мамой выбежать, но бабушка не дала, сказав:
– Не надо, дайте матери побыть одной.
Отчим сейчас же принимает решение ехать на кладбище. Вынеся Тому и погрузив её в микроавтобус, мы все пошли тоже грузиться в рядом стоящий «Пазик». С нами духовой оркестр. И мой друг Стёпа. Он гулял во дворе и всё это видел. Зная меня, семью мою, решил с нами проехаться, так сказать, попрощаться с Томой. Еле придя в себя, мама залезла в микроавтобус с тётей Галей, и все мы поехали на кладбище. Когда мы приехали, оркестр вышел и стал играть душераздирающую траурную музыку. От этой музыки аж мурашки по телу бежали. И вот все стоят у могилы. Отчим несёт с напарником маленький гробик. И они его положили на те самые табуреты, рядом с могилой. Плача и глядя на Тому, мама стала опять же истерить.