Но Аннушка была непреклонна:
– Нет, – говорит, – мне брата найти надо, так что спасибо за хлеб-соль, но мне нужно в дорогу собираться.
И пошла она дальше брата искать.
Сначала еще до одного перекрестка на попутной телеге доехала, дорога шла посередине леса, и начиналась просека, вот по этой просеке и должна она была прямо до изумрудных копей дойти. Телега, на которой она ехала, следовала дальше, и Ане пришлось сойти. Прямо на этом перекрестке стоял пункт милиции, и вышел оттуда молодой милиционер, рыжий-рыжий, аж огненный, по фамилии то ли Берендеев, то ли Еремеев. Добрый оказался малый, стал Аннушку отговаривать, смотри, мол, просека длинная, несколько километров, я тебя проводить не смогу, и обоз никакой не едет, может, обратно повернешь? В лесу-то волки ходят, напасть могут. Но Аннушка не послушалась и сказала фразу, которую и я потом неоднократно повторяла в своей жизни, когда у меня трудные времена наступали: «Двух смертей не бывать, а одной не миновать», – и двинулась в лес. Тогда милиционер Еремеев сказал: «Ну, вижу, что уговаривать тебя бесполезно», – и вызвался через каждые 15 минут давать выстрел в воздух, чтобы волков отпугивать. «Ты, – говорит, – только беги, не останавливайся, а я в воздух стрелять буду». Так и случилось: она бежала и каждые 15 минут слышала за спиной, как добрый человек помогает ей, чем может. Покинуть пост милиционер не мог – долг не позволял.
Бежала она по просеке, и вот уже вдали частокол показался, это и были те копи, куда она путь держала. Нашла калитку, говорит, к брату пришла. Сначала ее и пускать не хотели, но потом все же впустили. А рабочие в то время на смене были. Прошла она в казарму и стала дожидаться брата. Приехали рабочие со смены, увидела она среди них своего брата и бросилась ему на шею. И каково же было ее несчастье, когда ее родной брат, к которому она так долго ехала и преодолела такой трудный и опасный путь и на встречу с которым возлагала все свои будущие надежды, попросту не узнал ее. Кто такая? Какая еще Анна? Только когда она от расстройства расплакалась, признал в этой повзрослевшей девушке свою родную сестру Нюрку, которую оставил еще ребенком в родном доме в Щелкуне.
Надо отметить, что выросла она на Урале, а Урал был, да наверное, и остается чудесной кладовой не только природных ископаемых, но и великолепных пословиц и поговорок, которые мне волей случая удалось не только услышать, но и запомнить. Например, когда моя бабушка пекла пироги, а делала она это почти каждый день, а я и моя двоюродная сестра Наталья сидели возле нее в ожидании вкусненького на подмосковной даче в Жаворонках, то на мой вопрос: «Ба, а почему у тебя такие большие пирожки?» – следовал ответ: «Большому куску и рот рад» или «Серединка сыта – кончики довольны». Или если у меня не получалось сделать что-то, когда я, стоя возле нее, пыталась постичь секреты поварского ремесла: «Одинакова