– Тебе хорошо рассуждать о счастье, – обиделась Наталья Петровна, – у тебя муж! Мужик в доме – великое дело. Брат ко мне приехал раз за три года, ходит по квартире, все кругом рушится. Взялся мне помогать, гвозди забивать, а я сижу рядом и плачу. Вы хоть представляете, – она обвела женщин повлажневшими глазами, – что значит быть одной, растить ребенка?! Какая ответственность! Каждый день понимать – не дай Бог сдохнешь – он никому не нужен! Трястись из-за копейки, все подсчитывать, а бывший мой появился раз в пятилетку, сунул сотню, так я его благодарю – с тайной мыслью, может еще когда что-нибудь даст. А сын? Постоянно все предотвращать – на каждом углу наркота, дрянь, вензаболевания. Куда ни кинусь, кругом одна. Потом, мне две операции, помните, за прошлый год по-женски сделали? От чего болячки? От тоски, от ненормальной жизни. Каждый день в руках сумка с картошкой, с продуктами. И понимание – завтра ничего лучше не будет. Не то, что сказки, вообще – ни-че-го! Что мы видели? Как так жить?
…Из редакции женщины вышли вместе. Офисные вывески, окна ярко, зовуще светились, и от этого темнота казалась гуще и зловещей. Прощались шумно – до завтра. Секретарша Соня и Наталья Петровна пошли вместе к автобусу. Спецкор Царева рассказывала о том, что Бернар собирается приехать в Россию, попросить благославления у ее мамы. А мама – в Оренбургской области, и как показывать французу поселок Кувандык? Дом плохонький, туалет во дворе, а когда буран, то вообще на ведро ходят… Но все это не скоро, не скоро… Соня привычно слушала, поддакивала и даже давала дельные советы.
Завкадрами Чулкова спешила к метро, приноравливаясь к неровностям гололеда. Она подумала, что Наташка дура, но тут же истребила прозрение бескорыстным пожеланием: «Дай ей Бог всего!» Чулкова стала мечтать: о розовых розах – целой охапке – которую ей подарит Некто на глазах у мужа; о путешествии к океану на «Ситроене» цвета топленого молока; о каких-то особых поцелуях… На душе у неё было тепло, покойно.
Журналистка аналитического отдела по пути домой зашла погреться в дорогой магазин. Она ни о чем не думала, не смотрела на цены – отдыхала. В магазине было много зеркал, молоденьких накрашенных продавщиц, иностранцев, которые роились и жужжали по залам. «Новые русские» на ходу наслаждались мобильными телефонами, лица у них при разговорах становились детскими и неразвитыми. Наотдыхавшись, журналистка вышла из магазина. У заплеванного входа требовала милостыню старушка «а-ля Диккенс», протягивая прохожим пустую и глубокую горсть. Журналистка присмотрелась и решила, что старушка ряженая – на работе. Но монетку ей все же дала. Нищенка автоматически пожелала здоровья и благ.
…В Анже