Принцесса вздрогнула и, чуть помолчав, проговорила:
– Ты хочешь сказать… что Луиджи Враччи…
– Луиджи, да будет тебе известно, прекрасно танцует. Поэтому смотри, как бы он не подумал, будто ты избегаешь его потому, что сама танцуешь не очень-то хорошо. И, что еще хуже, то же самое он может подумать о твоем уме, образовании и других качествах.
Катерина покраснела и закусила губу.
– Ну, я могла бы с ним станцевать, конечно, – сказала она, – но у меня уже не осталось свободных танцев.
– О, тебя надо отдельно поздравить с таким успешным дебютом! Но эта проблема легко разрешима. – Августа поднялась. – Сейчас я прикажу объявить белый вальс.
Принцесса, которая уже собиралась встать, откинулась на спинку дивана и растерянно посмотрела на мать.
– И что, я должна буду… пригласить его?
– Боишься? – спросила Евдокия, чуть приподняв брови.
– Боюсь?! – Катерина вскочила на ноги. – Нисколечко!
– Тогда вперед!
Медленно поднимаясь по застланной темно-красным ковром лестнице на площадку, откуда объявлялся очередной танец, императрица ощущала, как в ней закипает досада. Мало того, что Катерина повела себя на балу невозможным образом – надо молить Бога, чтобы заметившие это гости и журналисты списали всё на ее «детский возраст» или наивный восторг перед героем нынешних бегов! – но еще и дочь Никоса вовсе не собиралась затевать интригу с Луиджи, на которую ее собирался подговорить император. По просьбе августы, Евгений показал ей Мари: юная турчанка и не подумала «поиграть» с Луиджи, проводя время совсем в другом обществе. «То ли она совсем глупенькая, то ли он ей так хорошо объяснил? – сердито думала Евдокия. – И хоть бы поинтересовался, как этот „прелестный ребенок“ выполняет его задание!» Но Константин как пропал после Фракийского вальса в бильярдной, так и не выходил больше оттуда. А ведь она сказала ему, что белый вальс будет вскоре после Венского, и муж обещал к этому времени появиться в зале, чтобы она могла пригласить его… И вот, где он?! Нет, ждать его дальше нет никакой возможности, надо немедленно пресечь баловство дочери, которое уже могло кое-кому показаться скандальным! Хорошо бы, Конста все-таки появился в зале, когда она объявит белый танец… А если он не появится? Тогда ей придется приглашать кого-то другого. Но кого?..
Августа внезапно ощутила почти ревность к «бильярдным» собеседникам мужа, к зеленым столам, киям и шарам. Конечно, Константин решает важные деловые вопросы, и она давно смирилась с тем, что на больших балах он проводил рядом с ней мало времени, хотя порой это вызывало у нее досаду; но еще никогда не случалось, чтобы муж забыл о белом вальсе. А разве она хочет от него слишком многого и трудно исполнимого?