Что украла сама,
Что взяла, без ума,
Отдала мне, и я ей простила.
Никому не понять,
Никому не принять,
Никому не услышать молчанье
О тебе, что к нему,
О тебе к одному —
На года, на века; навсегда испытанье.
Что же делать с тобой?
Что же делать с судьбой?
Что же делать мне с вечно любимым?
Если нам суждено,
Если Богом дано,
Пусть же Богом мы будем судимы…!
Я не умею прозой говорить
Я не умею прозой говорить,
Того, в чём ты нуждаешься услышать,
Того, в чём я нуждаюсь объяснить
И что мешает быть нам ближе.
Я не умею прозой говорить;
Вот так – возвышенно и просто,
Чтоб ты нашёл, за что любить,
Чтоб я срывала с неба звёзды.
Я не умею прозой говорить,
Язык поэта мне сподручней:
Мне рифма помогает жить,
Когда она душе созвучна…
Нет – я умею прозой говорить!
Но ты не хочешь слушать прозу…
Ты рвёшь мою шелкову нить,
Ты топчешь, топчешь мои грёзы…
Ты не умеешь, просто, говорить.
Не чувствуешь, не веришь, не желаешь!…
И рифма не умеет жить
В тебе!…
Ты рифм со мной не допускаешь…
Письмо в никуда
Пишу письмо. Кому? Не знаю.
Зачем? По прихоти души.
Мой адресат нигде не проживает.
Из ниоткуда ждёт: «Пиши»…
Конверта с адресом не нужно,
Он сам придёт его прочесть:
Когда-нибудь, в окно снаружи,
Иль дверь забуду запереть…
И вместе с воздухом бывалым
Найдет в обыденных делах.
Незримо глянет, вздох усталый
Неслышно выпустит в мыслях.
Глубокий взгляд окинет душу,
Прочтёт несказанность в словах.
Направит мысли. Поднатужит
Ещё нехоженность в следах.
Корявый почерк чуть заметит,
Ошибки справно разберёт.
Вопросом на вопрос ответит —
Такой ответ мне не соврёт…
Невидим выйдет до возврата,
Оставит в воздухе свой дух…
Быть может, я сама когда-то
На встречу с вечностью приду…
Чем бы душенька ни тешилась
Чем бы душенька ни тешилась —
Лишь бы душенька не плакала…
Я с коня гнедого спешилась,
Даже сбруюшка не звякнула.
Не успела ногу в стремечко
Я втолкнуть в пути обратном.
Как-то вскользь прошло то времечко,
Что нельзя назвать утратой.
Вслух сказать – сказать пустое.
Думать – тоже ни к селу.
Просто, я взгляну в былое:
Сердце чувствует стрелу…
Да овеется туманом
Всё, что сгинуло в лета.
Покорилась,