Профессор привычным движением достал из нагрудного кармана старинный именной металлический портсигар, а из другого – плоскую, чуть изогнутую фляжечку, обшитую синей кожей: настроение у предотъездных было великолепное!
– А теперь – на древних стволах мумифицированных растений был крепчайший налёт чего-то тёмно-серого, похожего на уголь. И было не так-то просто отковырять от этой единой глыбы хотя бы малый фрагмент, например, во всех мелочах и деталях сохранившийся лист или веточку. Они были точно каменные. Ну и, понятное дело, всё это было завалено и проложено огромными массами глинистого песчаника и камней, утрамбовано сверху многометровым пластом вечного льда.
«Дед Мороз» освободил фляжку от крышечки и опрокинул ее над тарой: в импровизированную рюмку тягуче скатилась ароматная жидкость, цветом схожая с крепким чаем.
– Так вот, когда полвека назад здесь была малюсенькая, вмёрзшая в лёд и укрытая многометровыми сугробами советская метеостанция, кстати, полная тёзка нашей нынешней … – и он сделал круговое движение рукой с зажатой рюмкой, – почти космической станции. Вот, двое таких, как вы, – и он указал на молодых людей, с открытыми ртами слушавших «Деда», – тоже заметили при визуальном обследовании в ясную погоду на горах «лысину»! А, добравшись туда и заглянув в трещины термокарста, припустили что есть мочи в лагерь: по их словам, увиденное там больше напоминало топку паровоза или преисподнюю! Пламя и огненное месиво прямо под ногами… Одно неверное движение, и полная кремация им была бы обеспечена, а в длинном ряду арктических загадок появилась бы ещё одна тайна исчезновения.
Тут уже даже не выдержал и присоединился к разговору особо серьёзный и усердный сотрудник, всё это время сидевший сосредоточенно за компьютерным пультом газоанализатора:
– Ну, и что в результате-то? Это какая-то аномалия? Почему там такая высокая температура? – на Высоковского со всех сторон посыпались вопросы и даже упрёки в явной ереси тех давнишних бедолаг:
– Разрывов коры или вулканизма здесь отродясь не было…! А самовозгорания у окаменелостей в принципе не может быть.
Профессор загадочно улыбнулся и, наливая вторую «крышечку», медленно произнёс, посмотрев на колыхавшуюся над столом проекцию:
– Наша Земля – единый живой организм.