– Там дело, которого даже ты, крошка, не запорешь. Вот, взгляни. Запись телефонного разговора с мадам, точная формулировка задания и все такое. Деньги на первые десять занятий верховой ездой. Может быть, управишься и раньше, хотя…
Он с сомнением оглядел Женю, и она сочла за лучшее проглотить обидный намек.
– Хорошо. Кстати, я хотела спросить… – Она сделала робкий шажок к столу, но наткнулась на каменный взор и шарахнулась на два шага назад: – Как все-таки насчет полиции? Ведь я, строго говоря, единственный человек, видевший убийцу. Хотя бы издали.
– Успокойся, не единственный, – потряс какой-то бумажкой Грушин. – Мне удалось снять копию с показаний некоего Гулякова, бомжа по месту жительства и образу действия. Говорящая фамилия, да? Этот Гуляков чуть ли не весь день валялся на обочине, в траве, как раз рядом с местом преступления, и он побольше твоего успел увидеть. Правда, поначалу, поняв, что случилось, этот тип махнул подальше от неприятностей. Поэтому тебя, на счастье, не приметил, а осознал свой гражданский долг, когда тебя там уже не было. Так что твои показания не будут подшиты к делу, а вызов полиции параллельно с тобой сделал хозяин «Форда». Его данные в полиции есть. Твои положены под сукно. Анонимность нашей работы сохранена!
Грушин так трясется над этой анонимностью! Главное дело, было бы хоть настоящее детективное бюро, типа «Арсенала» или «Суперагента», где работают профессионалы, составляющие мощную конкуренцию органам. Но ведь, при громком названии, специализация у «Агаты Кристи» не бог весть какая: адюльтеры, шантаж, телефонное хулиганство, мелкие махинации на бытовом уровне… Но и Грушину, и Жене нравилась эта работа!
Строго говоря, Грушин старался не принимать заданий по телефону. Гарантируя клиентам полную сохранность их личных тайн, он настаивал на непременном визите в фирму. Соглашался встречаться и на нейтральной территории. Он говорил, что непременно должен поглядеть заказчику в глаза, чтобы увериться: частное сыскное агентство «Агата Кристи» не окажется замешанным в грязном или сомнительном деле, а то и прямом преступлении, замаскированном обыкновенной «бытовухой».
Однако семейная история Климовых оказалась нетипичной. Валерия Климова узнала о неверности супруга буквально по пути в аэропорт, отправляясь в зарубежную командировку. Уже в машине она спешно вскрывала скопившуюся за несколько дней служебную корреспонденцию. Среди вороха рекламных проспектов и прочей чепухи оказалась анонимка…
Грушин по опыту знал: на этот вид информации люди реагируют не менее болезненно, чем на письма или звонки конкретных авторов. А то и более! Кто-то неведомый, невидимый посвящен в самые сокровенные, а порой и постыдные тайны твои и твоих близких… Знать об этом мучительно! К тому же очень многие анонимки несут в себе достоверную информацию. А уж какие чувства движут «писателем» – вопрос десятый.
Валерии Климовой информация анонимщика показалась не просто достоверной, а очень достоверной. Было приведено слишком много деталей, чтобы усомниться.