– Нинка, когда-нибудь ты все-таки вляпаешься…
– Никогда. Ему только скажи: «Мама!» – и он бежит отсюда, как чумной… Боится матери, как черт ладана.
– А чего в ней такого страшного?
– Ничего. Просто не переваривают друг друга.
В первый раз эта идея пришла ей в голову, когда в доме действительно была мать. Мать пришла просто так, в гости, пока Скоробогатов ездил в очередную командировку. Открывая ему тогда дверь, Нина никак не ожидала, что это слово: «Мама!» – так подействует на Скоробогатова. Думала про себя: мало ли, может, и в самом деле помирятся, раз уж столкнулись вместе, хотя бы просто перекинутся парой ничего не значащих фраз, ведь сколько лет никакого контакта между ними, нехорошо… А Скоробогатов, услышав только: «Мама!» – морально не готовый к встрече с тещей, не простивший ей в душе ничего, самое главное – оскорбительного к себе отношения, вдруг побледнел, в глазах его заметались растерянность и испуг, и он просипел (голос внезапно сел): «Обязательно сегодня ей надо было прийти?» На что Нина ответила: «До смерти враждовать с ней собираешься?» Скоробогатов ответил: «Не я ее оскорбил. Она – меня». – «Ну и что? Ты же мужчина! Мог бы стать и выше всего этого…» – «Оскорбляют не для того, чтобы не замечали оскорблений… Я приеду, когда матери не будет!» И повернулся, и ушел, и вот тогда, впервые в жизни, ей пришла в голову странная идея… Теперь она не боялась Скоробогатова, когда в доме была не одна. Достаточно сказать мужу: «Мама!» – и он тут же исчезал. Растворялся. Больше того: если ей хотелось, она могла пригласить Магулина, не дожидаясь, когда Скоробогатов уедет в командировку. Достаточно позвонить ему на работу: «Извини, сегодня ко мне заглянет мама», и можно быть уверенной, что до завтрашнего дня Скоробогатов дома не появится…
– А что, если он возьмет однажды и позвонит твоей матери? – спросил Магулин. – Проверит, где она?
– Представь себе, этому олуху никогда не приходит такое в голову. Я сама удивляюсь…
– Не приходит до поры до времени.
– Да нет, он щепетильный. Ни за что не позвонит. Раз мать для него не существует, считает зазорным проверять, подслушивать…
– А ведь он ничего у тебя мужик!
– Пожил бы сам с таким – с тоски бы подох…
И тут Нина не лгала, потому что и в самом деле ей скучно было с мужем. Непонятно, когда и как, но случилось, что хуже, чем с ним, ни с кем ей не бывало. Мелочное его копанье в самом себе, хмурость, приступы меланхолии или, наоборот, неожиданного раздражения, демагогические призывы жить истинно, а не ложно, – Господи, как все это надоело! А ведь никак не ожидала, что Скоробогатов так быстро и бесповоротно превратится в бирюка, когда выходила за него замуж. Ей было двадцать один, ему – двадцать шесть, любовь захватила такая, что оба жили как будто с завязанными глазами. Потом пелена спала. Когда они уезжали от матери, что сказала Скоробогатову мать? Остановила его в дверях и сказала вот что: «Вы сейчас уезжаете, вы давно