Мишка этого, правда, не видел: он уже бил ногой в туловище (куда именно – неважно) Ерохиного приятеля Фильку. Лужа приняла Филимона столь же радушно, как и его предшественника. Третий Юлькин обидчик – Борька-Мешок – был толст, неуклюж и труслив, однако в коллективной драке опасен своим любимым приемом – с разбега сбить противника с ног тяжестью своего тела. Тот же номер он решил выдать и сейчас. Мишка уже приготовился уклониться от его туши, благо по инерции Мешок должен был бы влететь в ту же лужу, что и Ероха с Филькой, однако трус он и есть трус. Борька попытался остановиться, поскользнулся и с маху уселся на землю. Грязь смачно чавкнула под его объемистым задом, и сражаться стало не с кем.
На этом можно было бы и заканчивать, однако Мишка еще не отвел душу, а потому, изобразив людоедский оскал и подражая, насколько получалось, рычанию Чифа, медленно двинулся на Борьку. Тот засучил ногами, пытаясь, не вставая на ноги, отодвинуться от Мишки, и даже тихонько заскулил от страха.
Все, им можно было больше не заниматься, тем более, что Ероха уже выбирался из лужи, а следом за ним, держась за живот, выползал и Филька. Насквозь мокрые, грязные, полностью деморализованные – делать с ними можно все, что заблагорассудится. Однако продолжения не последовало. Весь спектакль испортил Мешок.
– Бешеный! – вдруг завопил он тонким голосом. – Минька взбесился, сейчас кусаться будет! – и, совершенно непостижимым образом стартовав из сидячего положения, бросился бежать.
– Бешеный! – подхватили дуэтом Ероха и Филька, устремляясь вслед за Мешком, и Мишка с Юлькой остались наедине. Намечавшееся шоу сорвалось, едва начавшись. Так хотелось еще пару раз вмазать Ерохе, а потом заставить всех троих просить у Юльки прощения. Увы, труппа покинула подмостки очень шустро, забыв попрощаться.
Кличка «Бешеный» прилипла, а в горшке, как выяснилось, была обыкновенная вода, а вовсе никакое не лекарство…
То, что Юлька обозвала его кличкой, которую Мишка заработал, ее же и защищая, показалось обидным и несправедливым.
– Бешеный, говоришь? А сюда глянь! – Мишка кивнул на волчьи трупы в санях. – Не был бы бешеным, может, и не отбились бы! Не был бы бешеным, может, и мать не довез бы! А ты языком своим поганым…
– Минь, прости меня, – неожиданно мягко проговорила Юлька. – Ты голодный, уставший, за мать испугался… поехали домой… Я Чифа полечу. Ему плохо совсем, посмотри.
«Профессионал от бога! Мгновенно разряжает обстановку, переключает внимание, предлагает действие, от которого нельзя отказаться. Если голодному человеку напомнить о голоде, а уставшему об усталости, то они почувствуют голод или усталость еще острее. Это заставляет отвлечься на внутренние ощущения. Потом – напоминание о беспокойстве