Даша вопросительно и взволнованно смотрела на меня. Кажется, она уже всё поняла и хотела что-то сказать, но не успела. Я с поспешностью опередил её:
– Успокойся, ничего не надо говорить… я сейчас, я быстро…
Усадив её на скамейку парка, по которому мы шли и где сквозь зелень деревьев уже просматривалась местная достопримечательность – памятник-фонтан в виде какой-то одинокой скульптуры, стоящей на струящейся ручейками каменной глыбе, – я бегом бросился к музею, припоминая на ходу, что мне случалось в самый неподходящий момент бегать и на более длинные дистанции, когда, как и сейчас, меня точно вожжами подгоняла досадная пустяковая оплошность.
Под ногами мелькала брусчатка тротуара, а я то ли философствовал, то ли просто успокаивал себя, ускоряясь и заставляя оглядываться, а иногда и шарахаться в сторону всех, кто был на пути: «Спокойно, спринтер, спокойно… дыши глубже, в жизни бывают и более идиотские ситуации…» Благо, что музей был не так далеко, и я через пару минут стоял у наглухо закрытых его дверей и пытался достучаться. Но, видать, немногочисленные его работники, как и положено было им, отработав до конца рабочего дня, с чувством исполненного долга тут же покинули этот остов культуры, переместившись до следующей трудовой вахты к своим тёплым семейным очагам.
Наградив на прощание увесистым пинком массивную дверь и глянув на дремавших львов, – им было глубоко наплевать на мой вызывающий демарш, как и на мою проблему, – я ускоренным шагом вперемежку с короткими перебежками стал двигаться в обратном направлении, на ходу стараясь придумать что-нибудь утешительное для Даши.
– Музей уже закрыт! – увидев её, крикнул я ещё издали. А затем, подбежав и учащённо дыша, как гончая после безрезультатного забега в семь вёрст, выдохнул: «Придётся мне завтра прийти пораньше к открытию музея и забрать словарик. Делов-то!»
Но Даша сразу отвергла этот до гениальности простой и логичный план:
– Музей откроется завтра в десять, а вам, Андрей, к этому времени необходимо уже быть в классе за партой, – сухо и глядя в сторону, ответила она.
– Даш, что ты мне всё «Вы!» да «Вы!» – вспылил я. – Я же не виноват, что боги сегодня не слишком расположены к твоему английскому. Пожалуйста, успокойся, Стелла Александровна полчасика подождёт, ничего с ней не случится. Скажу, что автобус сломался или, в конце концов, ошибся остановкой.
Однако Даша категорично заявила, что к десяти она сама заскочит в музей, а мне опаздывать нельзя, потому что в этом случае занятие у Стеллы Александровны будет сорвано и нарушится график всех последующих.
– А я, между прочим, на занятие к Стелле Александровне всё равно не пойду – и не собирался! – храбро произнес я и с вызовом по слогам отчеканил: – Вообще-то я приехал сюда от – ды – ха – ть!
У Даши округлились её миндалевидные глаза и ресницы задрожали то ли от негодования, то ли от растерянности.
И