Его размышления прервал телефонный звонок. Он взглянул на экран и удивленно заморгал. Неправдоподобное совпадение. «Никки Никовски», – мигая, сообщил экран. Сначала Себастьян не хотел нажимать кнопку. Они давным-давно не общались. В первый год после развода еще виделись, передавая друг другу детей, а теперь лишь изредка обменивались эсэмэсками, если случались изменения в визитах Джереми или Камиллы. Если Никки взяла на себя труд позвонить, значит, случилось что-то серьезное.
«Камилла», – подумал он и нажал кнопку.
– Никки?
– Привет, Себастьян.
Он сразу уловил тревогу в ее голосе.
– У тебя проблемы?
– Джереми… В последние дни… у тебя нет никаких вестей от сына?
– Нет. А с чего вдруг?
– Знаешь, я беспокоюсь. Не знаю, где он.
– Как это?
– Он не пошел в лицей. Ни вчера, ни сегодня.
Мобильник не отвечает. Дома он не ночевал с…
– Ты что, шутишь? – перебил он. – Как это не ночевал?
Она помолчала, прежде чем ответить. Готовилась встретить его гнев, его упреки.
– Он уже три ночи не ночевал дома, – наконец призналась она.
У Себастьяна перехватило горло. Рука изо всех сил стиснула мобильник.
– Ты звонила в полицию?
– Мне не кажется, что это удачная мысль.
– Почему?
– Приезжай, я все тебе объясню.
– Еду, – сказал он и повесил трубку.
5
Себастьян нашел место для парковки на перекрестке Ван-Брант-стрит и Салливан-стрит. Из-за пробок он чуть ли не час добирался до Бруклина.
После развода Никки обосновалась западнее Южного Бруклина, в квартале Рэд-Хук, исконном прибежище моряков и мафии. Из-за отсутствия городского транспорта квартал на какое-то время сделался изолированным островком, полным опасностей. Но эти времена миновали. Сегодняшний Рэд-Хук не имеет ничего общего с теми трущобами, каким он был в 1980-е и 1990-е годы. Точно так же, как другие районы Бруклина, он стал бурно преображаться под влиянием поселившихся здесь художников, креативщиков, богемы, хиппи.
Себастьян приезжал сюда крайне редко. Привозил изредка Камиллу по воскресеньям. Но никогда не переступал порога квартиры бывшей жены. Всякий раз, попадая в Бруклин, он удивлялся, с какой скоростью меняется этот район. С фантастической быстротой старинные доки и склады становились то галереями, то биоресторанами.
Себастьян запер машину и пошел по улице вдоль здания из бурого кирпича, которое было когда-то бумажной фабрикой, а теперь стало жилым домом. Он вошел в этот дом и чуть не бегом, через две ступеньки, поднялся на последний этаж. Никки ждала его у металлической двери, за которой оказалась открытая дверь в квартиру.
– Здравствуй, Себастьян.
Он смотрел на нее отстраненно, издалека. Фигура по-прежнему спортивная, подтянутая: широкие плечи, тонкая