Райс принялась перебирать в голове лихорадочно, все что об этом знает иль слышала. Но не припомнив ни одной родственной преемственности, насколько помнила рассказы о бывших царицах да их деяниях тут же зверски на всех окрысилась да стала перебирать своих конкуренток теоретических, злобно глазёнками посверкивая.
В конечном итоге всё же вынуждена была сдаться обстоятельствам. Соглашаясь нехотя, что Апити права в принципе, от чего спесь с гордыней схлынули, а сама Райс понурила голову. На краю собственного сознания в обрывках памяти она даже вспомнила о запрете родственной преемственности, правда, абсолютно не помня по какой причине это было сделано.
В голове как зайцы запрыгали мысли разные по поводу и без повода, и от этого «зайце скока» рыжая вообще перестала соображать что-либо. Голова закружилась да тошнота опять пристала окаянная. Перестав следить за мыслями скачущими, и сконцентрировавшись на подавлении недуга блевотного, она несколько успокоилась и смогла заставить себя думать собрано.
– Ты ведь поможешь мне? – спросила рыжая жалостно, поймав себя на мысли каверзной, что коли в одиночестве останется, то пропадёт тут с концами, даже из этого говна не выбравшись.
– Как? – со смехом вопрошала Апити.
– Ну, – тут Райс задумалась на мгновение, – «каком» каким-нибудь. Я ж ни ухом не рылом во всём этом безобразии. Хоть объясни, как тут что у вас делается.
– Ну, коли только в этом, – пожала плечами Апити.
Она вкратце поведала новенькой о девяти кругах испытаний каверзных, что обязана пройти любая «особая», вот только что конкретно круги эти собой представляли она толком не ведала. Знала в общих чертах да на том внимание акцентировала, что при прохождении круга каждого дева получает какую-нибудь особенность иль наоборот, как теперь избавляется от чего-то ненужного. В конечном итоге закончив своё словоблудие опосля многих слов ничего не объясняющих белобрысая честно призналась, что сама мало ведает. Что эти круги тайной окутаны, и наставница по поводу их почитай всегда одно и то же талдычила, мол, как попадёшь на них там и узнаешь всё как положено.
Замолчали обе. Каждая о своём задумалась. О чём размышляла Апити сказать было трудно по её лицу, да и рыжей не до того было чтоб белобрысую разглядывать. Потому что мысли Райс заклубились в голове тучами мрачными. О себе любимой. Обо всем, что было, есть, да ещё предвидится. Она вдруг вспомнила маму в ту роковую пьянку с ближницами. Припомнила её лицо напряжённое, измученное чем-то тягостным. Её вид ни то усталый, ни то болезненный, не спавшую видно ночь прошедшую.
Кутырка только тут осознала и готова была руку дать на отсечение, что мама преднамеренно решилась на поступок сознательный. И решение это далось царице нелегко, понимая, что может больше не увидит родную кровиночку живой иль, судя по испытаниям в здравом уме да твёрдой памяти. Но она пошла