– Старлей, кто в охранении?
– Пара на дальнем краю бархана. Вторая, на южной оконечности. Не волнуйся, командир! Я сам проверил, все подступы просматриваются отлично.
Я помолчал, собираясь с мыслями. Снова посмотрел на старшего лейтенанта:
– Духовское оружие собрали?
– Собрали. Десять калашей, пара пистолетов, правда, старых, но вполне рабочих. Да, ещё, какие-то бумаги в дипломате. На арабском.
– Хорошо…
«Десять! – подумал я. – Неплохо!»
– Не вижу Джураева. … Где он?
– Джураев с Леденёвым в поиске. Осматривают дальние барханы. – Доложил старлей.
– Хорошо. Пусть Иванов и Дадашев возьмут КаЭРы и осмотрят подходы к водопою. Мины не обезвреживать, только обозначать. Растяжки снимать с чекою. Всё отметить флажками. Ясно? Старлей! Надо поторопиться! Надо набрать воды до атаки…. Только проверь, чтобы обеззараживали. Обязательно! Вперёд, старлей. Ты – старший группы «сапёров». Ясно?
– Понял, командир. – Старлей автоматически козырнул и повернулся к бойцам.
Я посмотрел на тело погибшего солдата.
– Как тебя домой доставить? А, Сергеев? – подумал я вслух. – Ладно, донесём, не сомневайся.
– У нас ещё три раненных. – Санинструктор навис над моей головой. – Раджабов тяжёлый. Его тоже надо нести и чем скорее, тем лучше. Он сейчас на промедоле. Спит, вернее без сознания. Без вертушек живым не доставим.
– Как остальные, раненные?
– Нормально, держатся ребята. – Медик помедлил, потом повернулся и пошёл к товарищам.
Группа сапёров подошла ко мне. Старлей остановился:
– Командир. Мы готовы.
– Ты всё понял? – Я посмотрел в глаза офицеру. – Надо проверить быстро и надёжно. Другой спуск искать некогда.
– Я всё понял. Командир, если, вдруг ….. Ну, ты понял. Жене напиши.
– Напишу. Иди уже. Будь внимательней. И осторожней.
И вдруг, я вспомнил:
– Погоди, старлей. Принеси дипломат с бумагами на арабском.
Взводный повернулся и побежал к оставленному на песке эр-дэ. Я оглядел бойцов. Даже в темноте было видно, как тлеют их обезвоженные глаза.
– Скоро. Уже скоро. Надо потерпеть двадцать минут. – Я сказал достаточно громко, чтобы все меня услышали.
– Ничего! Дольше терпели. – Донеслось из темноты.
Я узнал голос Иманявичуса и мысленно поблагодарил сержанта. С гребня бархана на меня полился песок, и вниз скатились три туловища. Это были Джураев и Леденёв. Между ними слегка шевелился моджахед с кляпом во рту и пуштункой на голове. Пленный был молод, не старше 18-ти – 19-ти лет, совсем «байча». Пацан, по-нашему. Щетина только начала пробиваться на впалых щеках и верхней губе. Правый рукав рубахи-перухана был разорван у плеча,