– Да ничего. А у тебя? Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, спасибо. Как прошёл вчерашний вечер?
– В общем, неплохо. С девушкой на банкете познакомился.
– Молодец. И что?
– Да всё отлично. Красивая, весёлая, предвосхищая твой вопрос, – не мисс, но очень хороша. Но дело не в этом. Я другое тебе хочу рассказать.
– Внимательно слушаю.
– После банкета мы поехали ко мне. Утром я проснулся, пошёл варить кофе. Она зашла на кухню, такая прекрасная – стройная, с шёлковой кожей, блестящими волосами, в моей рубашке на голое тело… И я впервые подумал, что, может, зря я так быстро отправляю их по месту прописки, как ты говоришь. Может, стОит дольше рядом задерживаться? И тут она меня спрашивает: «А зачем тебе каталог бытовой техники?» Я сначала не понял. Говорю: «Какой каталог?» Она отвечает: «Ну, там, на полке стоит, среди каких-то книг не на русском». Я начал лихорадочно соображать, что у меня стоит «среди каких-то книг не на русском». Но так и не смог понять. Тогда она меня за руку к стеллажу подвела и указала на альбом с репродукциями Босха3 на английском. Вот ты смеёшься, а я не знал, что делать. И ржать откровенно неудобно – зачем девушку смущать? И удержаться сил не было. Еле дождался, когда она уйдёт. Очень хотел тебе рассказать.
– Антош, ты сделал мне день.
– Я рад. А знаешь, что самое главное? Она так и не поняла, что меня рассмешило.
– Ну, ей и не надо. Прожила же она как-то – сколько там – 20? – лет без этой информации, и ещё столько же проживёт. Ум старит.
– То есть мне пора определяться в дом ветеранов сцены, ты полагаешь?
– Я полагаю, что тебе пора перестать ждать невозможного от этих девушек. Она красивая и весёлая – что тебе ещё нужно? Ты же с ними не ради разговоров о рентабельности петротермальной энергетики встречаешься.
– Справедливо. Какие у тебя планы на вечер?
– Да пока никаких. Есть предложения?
– Пойдём джаз живьём послушаем.
– С удовольствием.
– Я заеду за тобой часов в восемь, нормально?
– Отлично.
6
– Доброе утро, Антош.
– Это ещё неизвестно.
– Что-то случилось?
– Случилось. У нас переговоры сегодня, я полночи не спал, готовился. А в нашем департаменте это, судя по всему, волнует меня одного.
– Ты преувеличиваешь. Хочешь кофе?
– Лучше зелёного чая. Я нервничаю, от кофеина меня трясёт.
– Чай – значит чай. Там есть свежее берлинское пирожное, угощайся, пожалуйста. Без консервантов, я специально выбирала.
– Спасибо, дорогая, но я не могу сейчас есть. Ты в курсе, что у вас тут какой-то хлеб покрылся плесенью?
– Господи, где ты его взял?
– За кофемашиной нашёл.
– Не представляю, как он туда попал. Давай я его выброшу.
– Нет, подожди. Вы ужасно расточительные люди. Нельзя так относиться к еде. Это же целый батон! Мало того, что вы таким образом разводите мышей и тараканов, вы ещё сгубили полкило хлеба. Не захотели есть, оставили бы птицам.
– Предлагаешь