И словно по заказу свыше на меня посыпались предложения приютить птицу семейства вороновых. На этот раз кандидатом в мой зоопарк стала галка по имени Феофан. Взять птицу попросил случайный знакомый – фермер. Он рассказал мне историю спасения птенца.
– Мой помощник вырвал Феофана из кошачьей пасти, когда ему было несколько дней от роду, и птенец ещё даже не покрылся пухом. У него было сломано крыло и повреждены пальцы на одной лапке, но он выжил, через какое-то время оперился и стал похож на галку – альбиноса – несколько белых перьев на обоих крыльях. Только размером мал – чуть более скворца. Месяца через два Феофан стал совсем ручным. Весёлая, умная, хитрая птица и с характером, но очень блудливая.
Я не раз обращала внимание на смышлёность галок, и они порой казались мне умнее и адекватнее своих вороновых собратьев. Но Феофан даже превзошёл все мои ожидания. Едва я спустилась в подвальчик – мастерскую, где работал помощник фермера, Феофан выбежал навстречу и, отчётливо произнес «кто там?». Затем начал вертеться под ногами точно так, как это делают, радуясь гостям, маленькие собачки.
– За тобой пришли, Феофан, – с дрожью в голосе произнёс хозяин.
Галка насторожилась, испуганно взглянула на меня и опрометью бросилась в тёмный угол, где забилась в какую-то щель.
– Понял, бедняга, что отдаём мы его. Очень жалко расставаться, – помощник тяжело вздохнул, – но проблемы, проблемы…
Специальной клетки для Феофана я ещё не успела приобрести и решила поселить его с египетскими горлицами. Из менее известных пернатых мне очень нравятся любимые птицы царицы Клеопатры – египетские или смеющиеся горлицы. Они являются ручными с самого рождения. Когда я выбирала птенцов, хозяин выпустил их из клетки. Они порхали вокруг меня как бабочки, садились на плечи. Им нравилось, когда я гладила их спинку. Египетские горлицы не поют, как большинство птиц, но издают космические звуки и смеются почти как люди.
Очаровательные птахи – смеющиеся горлицы проявляли завидную настойчивость в производстве потомства. Невзирая на погоду, несли и несли яйца, складывали их в кормушку и добросовестно согревали своим теплом. Однако довести дело до полного созревания зародыша не удавалось. Я заниматься разведением птиц не собиралась, и по этой причине не обеспечила семейную пару гнездом. Так что через какое-то время неловкие родители разбивали скорлупу, и неродившийся птенец, на радость ворону Карлу, пополнял его рацион. Но горлицы не теряли надежды стать родителями, и я, в конце концов, не устояла перед их стремлением к продолжению жизни – снабдила птиц ватой для построения гнезда. Так появился на свет голенький размером в полмизинца птенчик. Первые два дня он ничего не ел, или мне просто не удалось пронаблюдать процесс кормления.