– Спи! – оборвал его Шубин. Он повернулся на бок и потянул из-под себя одеяло.
– Скоро с дамбы начнёт смывать, и никому это не надо… – ворчал Голубцов. – Куда ни кинь – всюду одна демагогия…
Тимофеич натянул одеяло на голову и задремал. Подобные разговоры сегодня ему не с руки. В следующий раз, доведись, поспорит…
В четвертом часу его разбудили. Набоков стоял, согнувшись, над кроватью.
– Проснулся? – шептал он. – Иди на пост. У Паши живот закрутило. И это… Ухи, если хочешь, хлебни.
Тимофеич провёл ладонями по лицу. Пригрелся под одеялом, а тут – иди на холод. Он встал, подошёл к оружейной комнате, взял карабин.
– Пишите письма… – и скрипнул дверью.
Снаружи было прохладно и ветрено. Охранники на дамбе менялись самостоятельно. Прибыл на пост – доложи по телефону. Час прошёл – опять звони. Чтобы знали, что жив, что не смыло волной. На счёт волны – это, конечно, лишнее. Охранника водой никогда не смоет, если, конечно, сам в воду не свалится.
Тимофеич приблизился к центральному посту.
– Стой, кто идет?! – послышалось оттуда.
– Захворал, что ли?
– Ой, не говори, – запел Паша. – Вроде ничего не ел особо, а тут и начало. Бывает же пакость, что даже небо с овчинку кажется.
Паша продолжал бормотать, словно не с ним только что казус случился. Как видно, он сбегал в кусты – и назад. А тут и вовсе отлегло.
– Руки помыть не забудь… – напомнил Тимофеич, отворачиваясь к окну.
Ветер крепчал. Волны набегали на бетонный откос и скатывались.
– Тогда я пошел?..
– Ступай. Пост принял…
Шубин оглянулся по сторонам, посмотрел вдоль дамбы. Пустынно кругом. Светят редкие фонари. Больше половины ламп не работают. Каждое утро начальники смен отмечают об этом в суточном журнале, однако всё остается по-прежнему. Люминесцентные лампы дорого стоят, а в кармане у завода пусто. И у мэрии пусто, не говоря о тощем районном бюджете.
Шубин закрыл изнутри дверь, посмотрел на часы и выключил освещение – так легче наблюдать за объектом. Главное – не пропустить проверяющего. Обычно приходит директор службы безопасности Осадчий либо его заместитель Ахмеров. Начальник ВОХР Зелинский, которому напрямую подчинялась охрана, являлся на дамбу довольно редко.
Тимофеич присел к столу и уставился в окно. Слева мост. Справа мост. За рекой, в четырех километрах от дамбы, темнел противоположный крутой берег. Словно восковое, светилось над ним здание мемориального комплекса.
В кирпичной будке имелось целых два этажа: верхний был построен для обзора, с четырьмя окнами – по одному в каждой из стен. Нижний этаж предназначался для обороны. Здесь глядели из стен небольшие окошечки, похожие на квадратные воронки – из них можно вести огонь под большим углом. Изнутри окошки забраны листовой сталью и закрываются на шпингалеты.
Когда-то давно на дамбе стояли деревянные будки, на манер собачьей конуры, в которой помещался всего один человек. Второму приходилось