Проводив добровольных помощниц, Татьяна вошла в комнаты к сыну и присела на краешек кровати. То, что Мишка очнулся, она поняла по донёсшемуся до неё тихому шёпоту: «Спать… Песня…» Татьяна поправила Мишке одеяло, наклонилась к его голове и тихонько запела:
«Баю-баю, баю-бай…
Спи, мой сына, засыпай.
Спи, мой сладкий, крепко спи
И смотри цветные сны…
Про медведей, лошадей
Белок, зайцев и ежей,
Про слонов и про мышей,
Воробьев и голубей…
Спи, мой милый, спи, малыш…
Почему же ты не спишь?
Глазки крепко закрывай,
Поскорее засыпай…
А-а-а-а, а-и-ай,
Ай-я-а-а, а-а-ай.
Баю-баю, баю-бай…
Спи, мой Мишка, засыпай…»
Мальчик заснул очень быстро. Он спал на кровати в пустой, не обставленной ещё комнате и улыбался во сне. Что ему в тот момент снилось, не знал никто… А из открытого окна мягким светом мерцали звезды, доносились трели лесных птиц и тянуло запахом луговых цветов…
Жизнь продолжалась… «Всё… Хорошо!»
Год Кролика, или ЕПДыть!
Жила-была на границе Садового кольца одна кошка. Очень признавала путассу и всей своей сущностью отрицала сухой корм. Кошку звали Дусей. Полностью – Евдокией. Хозяйка звала её Лаской, но внутри для себя и остальных вовне кошка слыла Дусей. Считала своё место жительства заслугой и гадила.
Гадила Дуся, где хотела и как заблагорассудится. Благо ей это позволялось. Не последнюю роль в этом играло то, что похожа Евдокия была на сиамку, а порода сия отличается норовом крутым. Соответствовать же надо? Да и в доме, где жила Дуся, гадить в те времена можно было где угодно, никто значения не придавал.
В тот дом её принёс некто Павлов. У него ещё дружок "Тираннозавр Васька" был. Отец сына дочери хозяйки, но, на момент отцовства, уже не муж, а позже и не отец. Остановимся, на том, что в историю он вошел, уже дав Евдокии отчество Павловна и более о нём не будем.
Дочь хозяйки родилась в Год Кролика. Позже, снова в Год Кролика, родила первого и, как показала жизнь, единственного сына, которого, в попытках обмануть судьбу и пользуясь иными источниками, альтернативно именовавшими Год Кролика Годом Кота, называла Барсом. В один из последующих Годов Кролика она и умерла. "Мы не больные люди, мы – здоровые кролики" – именно эта её фраза могла бы стать исчерпывающей эпитафией на её памятнике.
Когда